- Так и есть.
- Тем лучше, - вдруг обрадованно заявил ухажер подруги и… меня прервал звонок на собственный телефон. Учитывая мое шоковое состояние, я не шибко удивилась звонку друга, так как все перекрывало первоначальное впечатление от встречи с незнакомцем. Но, едва я нажала кнопку приемы вызова, первое же произнесенное им слово еще больше погрузило меня в сумятицу мыслей.
- Уходи, Алиса. Немедленно уходи отсюда!
Еще не осознавая причины последующего побуждения, я подняла голову и обежала глазами зал, чтобы вскоре в людской массе наткнутся на встревоженное лицо Артема, замершего у кассы. Что-то многовато на сегодня неожиданных встреч, даже с учетом издержек Горинского влияния на мою жизнь и окружение. Так что вполне естественно, что, в связи с обстоятельствами, я впала в прострацию и растерянно опустила руку с зажатым в ней телефоном, на что незнакомец сделал неверные выводы и продолжил пространно вещать что-то о моей практике. Собственно я уже ничему не удивлялась, как и его поразительной осведомленности, где именно я закрепляю пройденный в универе материал. И все бы ничего, пока одна единственная фраза, вдруг не вырвала меня из ступора.
- Некоторая информация о Горине значительно бы облегчила мне жизнь, а тебя, я полагаю, удовл…
Я поперхнулась воздухом и громко, некрасиво закашлялась. Мне любезно подтолкнули микроскопическую чашечку кофе, и я, не задумываясь, сделала большой глоток обжигающего кофе, сделав только хуже. Мгновенно ошпарив язык и поперхнувшись крошевом молотого зерна, плескающегося на дне чашки, вскинула глаза в поисках спасение, и оно прибыло как ни странно от подсуетившейся подруги, буквально выдернувшей из рук мимо проходящей официантки бутылку «БонАквы». Два мощных глотка привели меня в форму, жаль, не принесли должного успокоения, потому мой первый возмущенно-сиплый вопль прозвучал излишне громко:
- Вы предлагаете шпионить на вас?!
Я даже позабыла о телефоне, прижатом к ходуном ходящей груди, и новый, ошеломленный вопль из динамика огласил уже только мой слух:
- Что?!
Катя грозно зашипела на меня, требуя понизить тон, а мужчина снисходительно улыбнулся и пожатием руки утихомирил ее.
- Какие глупости, я лишь прошу вас помочь мне, в обмен на финансовую помощь и продвижение по карьерной лестнице.
Я вовсе потерялась во всех этих сплетениях состоявшегося разговора, прослеживая некоторую параллель в диалоге бывшей подруги и ее кавалера(?), с одним боооольшим исключением. То ли я дура, то ли лыжи не едут, но раз подруга в силах, через «кем бы этот тип ей не приходился» оказать содействие в профессиональном плане, тогда какого хрена она толкала меня в объятия Горы?
- Алиса, уходи. Немедленно, - вдруг донесся до меня умоляющий голос Тёмы, и я возможно бы уже спохватилась, но еле различимый сквозь гвалт посетителей звон колокольчика, обломал все планы. Я поздно осознала донесшееся до меня трехэтажный мат друга, а вот проследить его встревоженный взгляд не преминула и будто бы вся заиндевала. На пороге зала выросла широкоплечая фигура Леши. Небольшая заминка, в процессе которой его взгляд быстро обнаружил нашу «милую» компанию и, широко шагая, решительно двинулся на меня. Страх в моих глазах рос прямо пропорционально его близости, однако приблизившись, Горин неспешно опустился рядом со мной и, мягко приобняв за талию, безмятежно заговорил:
- Приветствую, Эдуард. Как бизнес?
- Спасибо, хорошо, не горит.
Кривая усмешка обрисовала губы визави, совершенно преобразив его вид. Теперь напротив сидел не обаятельный, солидный мужчина в самом рассвете сил, а хищник, готовый к смертоносному прыжку, а Гора напротив вдруг расслабился, меланхолично откинувшись на спинку диванчика, по-прежнему удерживая на меня по-хозяйски лежащую ладонь. Обычно, в подобной обстановке он всегда напряжен, как сжатая пружина, готовая в любой момент выпрямится и разнести все вокруг к червовой матери, а здесь вел себя так, словно ничего страшного не произошло, напротив, он чувствовал себя «на коне» и забавлялся настороженностью оппонента. Меня же вдруг ужалило небрежно брошенное напоследок слово и заставило задуматься. Откровенный стеб над халатностью горинских сотрудников или нечто большее, намекающее на причастность конкурентов?