- Ты не посмеешь! – вздрогнув, зло зашипела та в ответ.
- Я нет, - послушно согласился он и кивнул на меня, - а вот она – да.
Я ошеломленно выпучила на Лешу глаза и снова распахнула едва сомкнувшийся от первого потрясения рот. Он что в серьез рассчитывает, что я буду стрелять в нее? Да пусть она хоть трижды пытается меня убить, я все равно не сделаю этого.
- Давай, Киса, чего ты ждешь? – вдруг принялся науськивать меня Гора. – Нет нужды убивать, достаточно ранить. Полагаю это равноценная оплата за подставу.
Я узнавала и вместе с тем не узнавала Лешу. Все та же присущая ему жестокость, но при этом он пытался на нее сподвигнуть меня. Настолько чудовищная затея, что я не просто диву давалась, а в полном смысле слова охреневала.
- Ну же, Киса, - вкрадчиво заговорил он, - отбей у нее охоту лезть к тебе. Пусть знает, с кем связалась.
Я покачала головой, отрицая не столько его безумное предложение, сколько сам факт его уговоров. Это же просто уму непостижимо – стрелять в безоружного человека, только за то, что он предпринял попытку запугать, но ни в коем случае не убить.
- Давай! – потеряв терпение, неожиданно рявкнул он и неожиданно двинулся на меня. Его порывистое движение испугало меня: я, взвизгнув, отпрыгнула в сторону и наставила на него пистолет.
- Не подходи! – проверещала я, застигнутая врасплох его реакцией на мое бездействие, впрочем, как и собственной - нерациональной. Все происходящее казалось мне неправильным, сюрреалистичным, я просто поражалась абсурдности творившегося, и вместе с тем, обливаясь холодным потом, продолжала держать любимого мужчину на мушке.
- Ты сделаешь это, - медленно приближаясь, проговорил он.
Мне хватило одного взгляда на его непреклонный вид, чтобы понять, что выстрел таки будет совершен, пусть и его руками, смыкающимися над моими, удерживающими пистолет, но Вера ни за что не уйдет отсюда безнаказанной, в лучшем случае самостоятельно уползет. При этой мысли я похолодела, и когда ему оставалось до меня каких-то несчастных полтора метра, отважилась на отчаянный шаг: чуть приподняла ствол и прямо поверх его плеча выстрелила в стену. Отдача ощутимым толчком прокатилась по телу, а широко распахнутые глаза четко отслеживали последствия необдуманного поступка. Леша даже не вздрогнул, когда за его спиной мелким градом взорвалась штукатурка; Вера напротив, разразилась пронзительным визгом и сжалась на полу в комок. Но главная цель все же была достигнута: Горин недоверчиво приостановился. Пока я жадно хватала ртом наполненный запахом гари и пороха воздух, Алексей с прищуром воззрился на меня и укоризненно поцокал языком.
- Неверный ход. И цель не та, - тихо вымолвил он.
Взвинченное состояние давало о себе знать оглушительной дробью в висках. Судорожно вцепившись в рукоятку взмокшими ладонями, я опасливо пятилась и лихорадочно озиралась в поисках отступления. Я не тешила себя иллюзией собственной безнаказанности, знала, что в скором времени Леша, со всей присущей ему жестокостью, отыграется на мне, но позволить увечить моими же руками беззащитную женщину не могла. Так ничего толком и не придумав, я озвучила занозой сидящую мысль:
- Она уйдет, - мой голос прозвучал неожиданно твердо, но в ответ я удостоилась лишь отрицательного покачивания головой. – Ты не заставишь меня.
- Уверена? – холодно отозвался он.
Вероятно, здесь и сейчас я должна его возненавидеть, а вместо этого я глубоко внутри восхищалась его стойкостью и убежденностью. Знала, для чего все это делается, понимала, с какой целью он настаивает, и все же не могла ему позволить со мной так обойтись. Цена покоя нынче дорогая, и сейчас он требовал оплатить ее чужой кровью на собственных руках, чтобы больше не было прецедентов и желания нарушить устоявшуюся идиллию. Здесь действовал не столько закон «зуб за зуб», сколько потребность навсегда отбить охоту жаждущим «насолить».