На такси я проехал три квартала, а дальше пошел пешком. Раза два проходил мимо полицейский в форме, но был удостоен лишь мимолетных взглядов. Если вы идете достаточно быстро, словно устремляетесь к определенной цели, если одеты неприметно и при ходьбе сутулитесь как очень занятой человек, полицейским до вас нет дела. Да и всяких подонков или жуликов вы ничуть не привлекаете.
Добравшись до нужного дома, я поднялся по каменным ступенькам, стертым ногами нескольких поколений, и обнаружил, что наружная дверь открыта. В подъезде я нажал кнопку с надписью над ней «Управляющий» и подождал, пока Толстяк Джон подошел ко мне по коридору и хмуро уставился на меня:
— Чего вам надо?
— Это вам чего-то надо, приятель. Денежек Мартина Грейди.
Я произнес кодовое слово, и тотчас жирное лицо собралось в морщинки от широкой улыбки.
— Ну-у... так ты не...
— Я тот же, кем и был.
Он протянул руку, захлопнул по-быстрому дверь и ткнул большим пальцем по направлению к лестнице.
— Женщина там, наверху. Никуда не выходила.
— Какие-то сложности?
— Никаких. Я поступил, как ты велел.
— Кто-нибудь еще здесь есть?
— Никого. Только она да я. Один из ваших парней из Чикаго останавливался на два дня еще до ее появления и ушел. Ничего не говорил, как всегда.
— Отлично, Джон. Держи дверь на запоре, пока я здесь.
Он повернул ручку и набросил на дверь цепочку:
— Будь спокоен, Тайгер. Если что понадобится, я тут, внизу.
Я кивнул и направился к лестнице. Там, наверху, находится ключ ко всей операции. «Платон» крутится вокруг этого, «Платон» и множество человеческих жизней. Я медленно поднялся по лестнице и, подойдя к двери, постучал условным стуком. Из-за двери прозвучал напряженный голос:
— Кто там?
— Тайгер Мэнн.
— Как мне проверить?
Я достал последнее изобретение Бентли — ручку-бомбу, написал на клочке бумаги свое имя и подсунул бумажку под дверь.
— Сравните почерк с запиской, которая у вас есть.
Подсовывая бумажку, я почувствовал, что ее медленно тянут у меня из пальцев. Потом загремели, падая, какие-то вещи, и дверь медленно открылась. Передо мной стояла Соня Дутко.
Она была не похожа на женщину, которую я себе представлял. Белокурые, почти серебристые волосы окутывали нежное овальное лицо с выдающимися скулами и — вот ирония судьбы — с огромными, почти восточными, темными миндалевидными глазами. Ее губы были полными, немного влажными. Я видел, что она боится меня, но не подает виду. Грудь выступала под тонкой нейлоновой блузкой. У нее уже не было атлетического разворота плеч, как на ранних фото. Она была стройной, даже несколько худощавой, бедра узковаты, почти мужские, грациозные, как у балетной танцовщицы.
— Не думай, что я такой в жизни, детка. Хороший грим.
Она слегка улыбнулась, и я понял, что ее женский взгляд уже заметил в косметическом искусстве Эрни некоторые погрешности, которых не заметил бы мужчина.
— Я не знала, кого мне ждать.
В ее низком голосе все еще слышался акцент, но трудно было сказать, какой именно.
Я закрыл дверь, по привычке быстро окинул взглядом номер, потом молча указал ей на кресло. Когда она уселась, спросил:
— Ты хочешь что-нибудь рассказать?
— А что, это обязательно?
— Да.
— Тогда — пожалуйста.
— Что случилось в отеле?
— Эта женщина... Она проникла ко мне и сказала, чтобы я немедленно сматывалась из отеля. Сообщила; что это необходимо для безопасности Габена. Потом кто-то быстро постучал в дверь, но она не дала мне открыть. Несколько минут спустя зазвонил телефон. К нему я тоже не подошла.
— Кто знал, что ты появишься в этом отеле?
— Никто. Я никому не говорила.
— Энн... женщина... это знала?
— Да, я сказала ей. — Она сжала руки, нервно облизнула губы и посмотрела на меня. — Она все время боялась, что они ворвутся, дала мне эту бумажку с адресом, помогла влезть на первые ступеньки пожарной лестницы и наблюдала за тем, как я спускалась. Я сразу поехала сюда.
— Ты ни с кем не общалась?
— С тобой, — вызывающе ответила она, вдруг тоже переходя на «ты». — Пожалуйста, скажи мне, что там произошло.
— Они пришли за тобой, крошка, и Энн встретила их вместо тебя. Она могла бы их опознать, поэтому они решили не рисковать и просто прикончили ее.
Она прикрыла ладонью рот. Ее глаза на минуту расширились от ужаса.
— Господи... но я... нет...
— Зачем ты приехала в Нью-Йорк, Соня?
— Из-за Габена. Когда я узнала, что он сделал...