Когда его обучение закончилось, выяснилось, что Элен хочет остаться в Англии, и он стал работать в лондонском филиале отцовской фирмы. Сначала они были счастливы, но после того, как Элен забеременела, начались неприятности. Джоанна знала, что ее мать не хотела рано обзаводиться детьми, и в своем положении она обвинила мужа. Он, наоборот, всегда хотел иметь как можно больше детей и говорил ей об этом. Тетя Эмма называла отца грубым и бесчувственным, но теперь Джоанна начала задумываться… Так ли неразумно желать иметь много детей? Не была ли неразумной ее мать, отказываясь даже подумать о втором ребенке? Джоанна теперь не была в этом так уверена, как раньше. Она только знала, что после ее рождения отец стал проводить много времени вне семьи, часто ездил в Афины к своим родственникам, и наконец наступил разрыв. Разумеется, появилась другая женщина, та самая Андреа, о которой упомянул Димитри Кастро, и теперь у него есть еще одна дочь. Но такую семью, конечно, нельзя назвать большой, о которой раньше мечтал ее отец, и возможно, ее мать просто не пожелала внимательно прислушаться к его мнению и желаниям.
Джоанна тяжело вздохнула и выскользнула из постели. Невозможно уснуть, когда тебя одолевают подобные мысли. Трудно было свыкнуться с тем, что ее мать не спит в соседней спальне. По спине у Джоанны пробежал холодок при мысли о том, что она одна в доме. Тетя Эмма хотела остаться, но Джоанна встретила предложение тетки без выражений радости. Все равно, рано или поздно, ей придется привыкать жить в одиночестве, и чем скорее это произойдет, тем лучше. Неожиданное горе — болезнь матери, от которой она и скончалась, — слишком потрясло Джоанну, и все происшедшее было еще свежей и болезненной раной.
Выйдя из спальни, Джоанна направилась вниз, в кухню, ставить чайник. Чай, с сарказмом подумала она, универсальное бодрящее средство.
Пока чайник грелся, она вышла в гостиную. В доме не было центрального отопления, но в гостиной всю ночь работала электрическая батарея и, усевшись к ней поближе, Джоанна взглянула на часы. Было едва за полночь. Еще не так поздно, но после ухода тети Эммы, Джимми и остальных она сразу отправилась спать, так как страшно устала. Однако недостаточно, подумала Джоанна, чтобы уснуть.
Когда через несколько минут послышался звонок, Джоанна вздрогнула от страха.
— К-кто-о это? — испуганно спросила она, и вдруг почувствовала себя слабой и беззащитной.
— Джоанна! Это я, дорогая. Миссис Твейнс, — послышался через щель для писем голос, и со вздохом облегчения Джоанна направилась открывать дверь.
— Миссис Твейнс! — удивленно воскликнула она. — Что вы здесь делаете?
Женщина добродушно улыбнулась.
— Ох, Джоанна, я хотела прийти раньше, но знала, что тут были твоя тетя и Джимми, и мне не хотелось мешать. Как ты? Все нормально? Я уже собиралась ложиться, когда увидела, что у тебя зажегся свет. — Твейнсы жили через дорогу.
Джоанна пригласила ее в гостиную и сказала: — Я ложилась, но не смогла заснуть и потому решила попить чаю. Хотите чашечку?
Миссис Твейнс сверкнула глазами.
— Да, с удовольствием. Никогда не отказываюсь от чая, — с усмешкой призналась она.
Джоанна пошла заваривать чай, на душе у нее стало легче. Ей нравилась миссис Твейнс. В детстве Джоанна доверяла ей свои тайны. Соседка всегда внимательно выслушивала ее рассказы о своих радостях и печалях. Почему-то с матерью Джоанна никогда не могла говорить так откровенно.
Когда чай был готов, они уселись у камина и миссис Твейнс спросила:
— Ну? Побеседовала с мистером Кастро? Или все это слишком личное дело?
Джоанна вздохнула.
— Разумеется, мне нечего от вас скрывать, — сказала она, благодарно тронув руку соседки. — Я рассказала Джимми, но пока еще не сказала тете Эмме.
— Что рассказала? Это касается твоего отца?
Джоанна охнула.
— Откуда вы узнали?
— По-моему, было так очевидно, что это связано с ним, разве нет? Почему бы еще у мистера Кастро было письмо, которое ты послала отцу? Он хочет тебя видеть?
Джоанна удивленно уставилась на нее.
— Да.
Миссис Твейнс кивнула.
— Я так и думала. Это так естественно, разве нет? Ты же его дочь, верно?
Джоанна изумленно покачала головой.
— Вы всегда меня поражаете, миссис Твейнс, честное слово. Вы одна можете сказать такое, да еще и угадать, в чем дело.
Миссис Твейнс вздохнула.
— Ну, моя дорогая, я много лет была знакома с твоей матерью, упокой, Боже, ее душу, но она была слишком тверда в отношении к твоему отцу.
Джоанна нахмурилась.
— Что вы имеете в виду?
Миссис Твейнс покачала головой.
— Ничего особенного, дорогая. Расскажи мне, что сказал мистер Кастро. Мне хотелось бы узнать.
Джоанна объяснила, но при упоминании о болезни отца на ее выразительном лице отразилось некоторое недоверие. Когда она закончила, вскользь упомянув даже о реакции Джимми, миссис Твейнс медленно покивала.
— Серьезная проблема для тебя.
— Знаю. — Джоанна смотрела на огонь. — Если бы только Джимми попытался понять! Если бы он был на моей стороне, мне было бы все равно, что скажет тетя Эмма. Но я уверена, что она обратится к нему, и он, вероятно, ее поддержит.
Миссис Твейнс фыркнула.
— Ну, мне кажется, что ты не можешь не ехать. Он все-таки твой отец!
— Вы это понимаете?
— Конечно. И твой Джимми понял бы, если бы за тобой приехал сам отец или, еще лучше, послал бы кого-нибудь другого.
Джоанна насупилась.
— О чем вы?
Миссис Твейнс поджала губы.
— Ты хочешь сказать, что не обратила внимания на то, как выглядит мистер Кастро?
Джоанна нахмурилась еще больше.
— Не знаю, о чем это вы?
Миссис Твейнс неловко засуетилась.
— Ох, Джоанна, у тебя был такой тяжелый день, а я говорю глупости.
Джоанна прищурилась, восстанавливая в памяти смуглое лицо Димитри Кастро.
— Скажите же, раз начали, — потребовала она. — Вы не… уж не вообразили ли вы, что Джимми мог… приревновать?
Миссис Твейнс отхлебнула чаю.
— Ну, это определенно стоит принять во внимание, — заметила она сухо. — Бог мой, Джоанна, это же так естественно. Хоть изредка поглядывай на себя в зеркало! Кроме того, ты не можешь отрицать, что мистер Кастро очень привлекательный мужчина.
Джоанна улыбнулась.
— Миссис Твейнс! — укоризненно воскликнула она.
Миссис Твейнс оживилась.
— Но я на самом деле так думаю.
Джоанна вздохнула.
— Джимми незачем ревновать, — твердо заявила она. — Мистер Кастро вовсе не принадлежит к тому типу мужчин, которые мне нравятся. Эти черные волосы! И такой смуглый!
Миссис Твейнс допила чашку чая и принялась за вторую.
— Это было только предположение, — заметила она. — Но не стоит себя недооценивать. Я видела, как на тебя смотрят мужчины. И если ты спросишь мое мнение, то я скажу, что Джимми имеет основания для ревности. Но вот на что он не имеет права, так это смешивать свою ревность с чувствами к твоему отцу.
— Вы думаете, мне надо ехать?
— Определенно. Ты уже сама решила.
— Не окончательно. Я встречаюсь с мистером Кастро в двенадцать часов, чтобы сообщить свое решение.
Миссис Твейнс кивнула.
— И это не дает тебе заснуть?
— Наверное.
— Ну, так пусть это тебя не мучает. Джоанна, ты так молода, тебе ведь всего двадцать один или двадцать два? — И после кивка Джоанны она продолжила: — У тебя еще вся жизнь впереди, годы и годы, которые проведешь рядом с Джимми, а у твоего отца осталось всего полгода. И если сейчас не поедешь, всю свою жизнь ты будешь чувствовать себя виновной потому, что позволила Джимми убедить тебя. Возможно, со временем ты даже переложишь эту вину на него, если у вас сложится не очень хорошо. Да Бога ради, детка, до твоей свадьбы еще три месяца. У тебя полно времени!
— А что, если я потеряю работу? — все еще сомневалась Джоанна.
— Ну если даже и так? Ты хорошая секретарша и легко найдешь работу. Надежные секретари не так уж часто встречаются.