– Это еще зачем? – удивился Жека. – Она же уже… того?..
– Ты меня иногда удивляешь, – вздохнул Мехреньгин. – Мало ли что мы про нее можем узнать? Жилье человека очень много может о нем сказать…
– Это ты меня удивляешь, Иваныч… вечно тебе больше всех надо!
Тем не менее Жека последовал за дотошным напарником.
Енотаевская улица оказалась переулком, выходящим к станции Удельная. Застроена она была аккуратными двухэтажными домиками, какие после войны возводили военнопленные немцы.
Подойдя к нужной квартире, Мехреньгин надавил на кнопку звонка.
– Ты чего звонишь, Иваныч? – удивился Жека. – Думаешь, она тебе с того света откроет? Нужно в ЖЭК идти!
Но тут из-за двери донесся жизнерадостный женский голос:
– Иду, иду! Уже открываю!
Жека с Мехреньгиным переглянулись.
Дверь распахнулась, и перед ними возникло прекрасное видение.
Эта была девушка лет двадцати пяти с коротко стриженными каштановыми волосами и глазами такого зеленого цвета, что капитан Мехреньгин вспомнил море в Турции, куда ездил в прошлом году после ареста знаменитого сосновского маньяка.
Девушка застегнула последнюю пуговку голубого халатика и удивленно уставилась на милиционеров:
– А вы к кому?
– Вы вообще-то, девушка, так дверь не открывайте! – выдвинулся вперед Жека, выкатив грудь колесом и поигрывая мускулами. – Это вам повезло, что тут мы оказались, а могли быть варианты! Капитан Топтунов! – И он протянул ей свое служебное удостоверение.
– Капитан Мехреньгин, – представился Валентин, заметно поскучнев. Да, такие девушки с глазами цвета морской волны – не его вариант!..
– Река такая есть на Севере – Мехреньга! – добавил он грустно.
– А вы по какому вопросу? – осведомилась девушка, удивленно разглядывая двух капитанов.
– А Муравьева Ольга Васильевна здесь проживала? – опомнился Мехреньгин.
– Что значит – проживала? – Зеленые глаза удивленно округлились, и девушка еще больше похорошела. У Мехреньгина даже сердце защемило от такой красоты. – Что значит – проживала? – повторила девушка. – Я и сейчас здесь проживаю! А вы заходите! – И она отступила в глубь прихожей, приглашая милиционеров.
– Что значит – вы? – переспросил Мехреньгин, до которого сегодня все медленно доходило. – Что значит – проживаю?
– Так я и есть – Ольга Васильевна Муравьева! – И девушка улыбнулась такой улыбкой, что у Мехреньгина закружилась голова.
Тем не менее он взял себя в руки и переглянулся с Жекой.
– Во как! – протянул тот удивленно.
– Во как! – согласился с напарником Мехреньгин.
Он тяжело вздохнул и потряс головой, как будто вытряхивая из ушей воду после купания. Зеленые глаза воскресшей Ольги Муравьевой не давали ему сосредоточиться.
– А вот эта личность вам знакома? – проговорил Жека и предъявил Ольге фотографию мертвой девушки на заднем сиденье машины.
Ольга осторожно, двумя пальцами взяла фотографию, всмотрелась в нее и проговорила:
– Ну да, я с ней пару раз встречалась. Она откуда-то из провинции – то ли из Самары, то ли из Саратова… энергичная особа! Меня с ней приятель познакомил, Славик.
– А как ее зовут, эту энергичную особу… то есть звали? – спросил Мехреньгин осторожно.
– Анжела, – сообщила Ольга после короткой паузы. – А что с ней случилось?
– Случилось… – вздохнул Мехреньгин и показал Ольге дисконтную карту парфюмерного магазина. – А вот эта карточка – она ведь ваша? Как она оказалась у… у Анжелы?
– Надо же. – Ольга взглянула на карту, – а я думала, что куда-то ее засунула…
– Вы хотите сказать, что Анжела ее… того? – вклинился в разговор Жека.
– Не думаю. – Ольга пожала плечами. – Может, я просто оставила карту на столике в кафе или на прилавке, а она ее прихватила… Не думаю, что она могла украсть, да и смысла особого не было, а вот прихватить то, что плохо лежит, – это она могла. Знаете, бывают такие люди…
– Знаем! – подтвердил Жека и снова заиграл мускулами. – Приходилось сталкиваться по долгу службы. А, кстати, вы, Ольга, на футбол не ходите? А то у меня есть лишний билетик…
«Ну вот, теперь она согласится, и Жека будет ходить именинником…» – подумал Мехреньгин, и настроение у него еще больше испортилось.
– Нет, футболом я не интересуюсь, – проговорила Ольга строго и повернулась к Мехреньгину: – Извините, а я ваше имя-отчество не запомнила…
– А я его и не называл, – ответил капитан, и настроение у него заметно улучшилось. – Вообще-то я Валентин Иванович, но можно – просто Валентин…