Я отжималась внизу на матах.
— Пусть бы даже и так, — ответил Пит. — Кража такой дорогущей вещицы из музея — беспрецедентный эпизод! Всё это так интригует. Настоящее преступление века!
— Можно себе представить, — согласилась Джейн. — Вы слышали, что Барт сказал? Что она исчезла из-под колпака, и на камерах ничего нет.
— Не понятно ничего, что он сказал. Я себе должен всё представлять как на пальцах, как на картинке. Пока чёткого представления у меня нет. Ух, ребята! Как бы я хотел, чтобы нас привлекли к этому делу! Но скорее всего, это предел наших мечтаний. Пропажа такой ценности — слишком серьёзно для нас, троих стажёров.
— Пит, ты недооцениваешь нас, — подала я голос, стараясь не сбиваться со счёту отжиманий. — Мы несколько дней назад без подкрепления справились с тысячей живых мертвецов и чернокнижником, который едва не стёр нас в порошок. Если так сложится, что судьбе будет угодно, нам дадут поучаствовать в этом деле. Но в одном ты прав, дружище: нам не хватает подробностей. Вводная информация очень общая.
— Я была в музее Дерва, — вспомнила Джейн. — Мы были там с Фридой, моей маленькой сестрой. Музей имеет богатую историю, и в нём представлены ценнейшие объекты культурного наследия, много классических произведений искусства. Мне бы и в голову не пришло, будь я вором, красть из этого музея. Там всё очень охраняется, везде камеры. Интересно узнать, как вор сделал это, и зачем? И правда, почему именно эту рапиру?
— Вопросов много. Поэтому остаётся уповать на милосердие и честность Фрэнка. А то забудет он нам всё рассказать, старшие коллеги заберут это дело, а мы так ничего никогда и не узнаем, — вздохнул Пит.
Я отжалась ровно сто раз и делала вдох-выдох. Пит принялся оккупировать тренажёр для качания мышц ног. Джейн долезла до каната и теперь лазила по нему вверх-вниз как обезьяна, стараясь удержаться на одних руках, не используя ноги. Я подложила мат поближе к шведской стенке, закрепила у перекладины ноги и начала качать пресс. Тоже сто раз.
— Стоит реально ведь смотреть на вещи, — продолжал Пит. — Никто к нам не подходил с заданием. И вряд ли подойдёт. Фрэнк и Аманда вообще забыли, что мы слышали этот разговор.
— Пит, не нагнетай. Даже если не судьба нам искать украденную рапиру — найдём себе новую миссию, — подбодрила я.
Семь. Восемь. Девять. Стараться, чтобы спина была прямая. Ноги не двигаются!
— Да уж, хотелось бы. Я уже чувствую себя несмазанным заржавевшим роботом, который пылится на складе, — пожаловалсяПит.
Двадцать три. Двадцать четыре. Двадцать пять.
— Ром как-то рассказывал, что у него был период, когда целых четыре месяца ему ничего не давали, — Джейн слезла с каната и стала прохаживаться возле него, махая руками, чтобы отдохнуть. — И он сам ничего не мог найти, как ни странно. Он тогда занимался тренировками, самообразованием и учился контролировать свою силу. Это было в начале его карьеры.
— Да, уж наша-то карьера, в отличие от карьеры Рома, бурно летит на взлёт, — пошутил Пит. — Да, четыре месяца без спецзаданий — это жестоко! Клот, вот ты бы смогла четыре месяца без спецзаданий?
— Честно? Нет. Тридцать один…
— Что? Что тридцать один?
— Тридцать два. Тридцать три.
— Клот точно права в двух вещах. Первая вещь: если так суждено, значит, будет у нас миссия. И вторая вещь: во всех ситуациях, что бы ни случилось — качай пресс! — пошутила Джейн.
— Джейн, я тебя мысленно обнимаю. Тридцать шесть.
— Тридцать шесть раз?
— Уже тридцать восемь.
Упражнения я сейчас выполняла формально, на автомате. Все мысли — о рапире. И о том, что вряд ли нам дадут с бухты-барахты это расследование, Пит прав. Им занимаются взрослые серьёзные умудрённые опытом матёрые коллеги: Барт, Фрэнк. Пропажа такой ценности — дело международного масштаба. А вот мы сейчас позанимаемся в зале, выйдем усталые после душа и пойдём домой. Сегодня суббота. Завтра воскресенье. А послезавтра в школу. И понесутся обычные дни, один другого серее. А тут ещё эта весенняя канитель. Такое же настроение сейчас у моих друзей. Мы просто из вежливости треплем языком друг с другом.
Внезапно на пятидесятом разе качания пресса что-то переменилось. Словно свежий ветер ворвался в комнату. Мои глаза полузакрыты, я следила за дыханием. Пит сидел на тренажёре, подлаживая грузы под свой вес, Джейн снова оккупировала шведскую стенку. Как раз в этот миг мы и услышали:
— Хэй, а что тут так сиро, тускло и убого? Ребят, вы объявили спортзальную забастовку? Или играете троих призраков вечных любителей физкультуры?
Знакомый голос и настоящий сюрприз! Это же Эллен, моя двоюродная сестра! Я сбилась со счёта, стала переворачиваться на четвереньки, мотать головой, чтобы прийти в себя.