— Иван, я вот привез своего парня, — сказал отец.
— Этот? — Молодой человек наклонился и внимательно посмотрел Никитке в лицо. — Послушай, друг, а не мал ли он?
— Да семь лет уже…
— Что ж, посмотрим, что выйдет. Опоздал ты, Егордан. Ну, дружок, пойдем поучимся.
Сказав это, молодой человек взял Никитку за руку. Мальчик не хотел идти и всячески упирался, но человек все же потащил его куда-то.
— Оте-ец!
— Я здесь посижу, — успокаивающе сказал Егордан.
И вот Никитка оказался в комнате, где было полно ребят.
В углу картинка висит — женщина с ребенком на руках. В центре правой стены — портрет человека с красной бородой. У него с плеч свисают концы плетеных веревок, а на груди блестят рядами серебряные монеты.
Никитка попятился. Но молодой человек повел его дальше, насильно посадил около мальчика, одетого в старое заячье пальто, и спросил:
— Ты кто? Как тебя зовут?
Никитка не ответил: ведь этот человек только что говорил о нем с отцом, а теперь спрашивает, кто он, будто впервые его видит.
— Ты что же, имени своего не знаешь?
— Я Никита.
— А я кто?
— Ты-то?.. Наверное, учитель.
— Правильно, я учитель. Как твоя фамилия?
— Не знаю… Я сын сына Лягляра…
Все дети громко засмеялись.
— Но ведь Лягляр — прозвище, а я спрашиваю, как твоя фамилия. Как его фамилия? — обратился учитель к ребятам. — Кто знает?
Оказалось, никто не знал фамилии Никитки, хотя многим детям было известно, что он сын сына Лягляра.
— Ну, ничего, выясним, — сказал учитель.
Он погладил Никитку по голове и отошел.
Все звали деда Лягляром, а их всех — Ляглярами. Никитка был крайне удивлен: это, оказывается, прозвище…
Никитка огляделся. В классе было много ребят. Самые маленькие размещались возле двери. Среди них выделялся чистенько одетый сероглазый, круглолицый мальчик с толстыми красными губами. Он сидел один на парте.
Посреди класса стояли стол и стул. На столе лежала очень толстая книга. Возле стола возвышалась четырехугольная черная доска, исписанная мелом. Никитка, глядя на нее, размечтался: «Хорошо бы прилепить к ней бересту и стрелять из лука». Но вдруг сосед толкнул его локтем. Мальчик, очевидно, давно следил за Никиткой и теперь пристально смотрел на него большими глазами из-под широкого, выпуклого лба. Никитка решил отодвинуться. Но тот придвинулся еще плотнее. Никитка снова подался к краю. Сосед не отставал. Вскоре Никитке уже некуда было двигаться. К счастью, в это время учитель что-то громко сказал, и весь класс вдруг засуетился, зашумел, и ребята побежали к двери.
Никитка тоже выбежал. Отец все еще сидел здесь. Ухватившись за грубые, мозолистые пальцы отца, Никитка стал рассказывать обо всем, что видел там, в комнате.
Подошедший учитель спросил у Егордана, как его фамилия.
— Я сын Лягляра… А он внук Лягляра, мой сын…
— Но ведь это прозвище, Егордан, — засмеялся учитель. — Настоящее имя Лягляра — Дмитрий, это я знаю. А фамилия-то как? Как князь пишет?
— Князь так и пишет: «Сын Лягляра», — проговорил смущенный Егордан.
Ребятишки вокруг боролись, катались по полу, подбрасывали ногами шапки, гонялись друг за другом. Пыль стояла столбом, ни на минуту не умолкали крики, грохот, смех.
Так и не успел Никитка рассказать отцу все свои новости. Учитель громко произнес какое-то слово, и дети с шумом устремились в класс.
— Ты тоже иди, потом поговорим, — сказал отец Никитке.
— А ты подождешь меня?
— Ладно.
Никитка, войдя в класс, решил не садиться с тем мальчиком, который толкал его локтем. Он хотел было устроиться на другой парте, но сидящий там мальчик не пустил его.
— Это не твое место, — сказал он.
Тут подошел еще какой-то мальчик, оттолкнул Никитку и уселся сам.
Никитка крутился, не зная, куда податься, пока не заметил в другом конце комнаты мальчика в ветхом заячьем пальто, который, похлопывая по парте рукой, дружелюбно говорил ему:
— Иди, иди, садись сюда!
Подошел учитель, взял Никитку за руку и посадил на старое место.
— Вот твое место, — сказал он и пошел дальше.
На этот раз Никитка решил в случае чего померяться силами и воинственно выставил локоть. Но его сосед без всякой враждебности в голосе спросил:
— Ты чей?
— Сын сына Лягляра…
Тот, не дожидаясь встречного вопроса, стал сам охотно рассказывать:
— А я сын сына Водяного Жука… Петр Федоров. Хочешь со мной дружить?
— Хочу.
Так Никитка обрел первого друга — Петра Федорова.