Их обладатель отшвырнул в сторону арбалет и обнажил меч. Из-под сбившегося, пропитанного влагой плаща показалась чешуя кольчуги.
Он не стал выписывать клинком восьмерки. Вновь прибывший не был падок до эффектов. Глаза выдавали в нем воина, хорошенько усвоившего, для какой надобности приспособлены клинки.
- Тебе придется отдать мне то, что ты держишь сейчас в руках.
Матушка отвернула краешек одеяла. Под ним оказалось сморщенное, посапывающее личико.
Матушка снова взглянула в глаза незнакомца.
- Ни за что, - из принципа ответила ведьма.
Воин покосился на застывших Маграт и нянюшку Ягг, которые в данный момент ничем не отличались от обелисков в вересковой поросли.
- Никак ведьмы?! - осведомился воин.
Матушка кивнула. В тот же миг небосвод пронзила молния, и всего в сотне ярдов от места событий ярким пламенем вспыхнул куст. Двое солдат, держащихся на некотором отдалении от командира, встревоженно зашептались, но тот вскинул закованную в сталь руку.
- А правду говорят, что ведьму клинок не разит? - спросил воин.
- Первый раз слышу, - невозмутимо промолвила матушка. - Надо попробовать, и все выяснится.
Один из солдат сделал шаг вперед и с опаской потрогал патрона за рукав:
- Сударь, покорнейше умоляем, одумайтесь, не ввязывайтесь...
- Попридержи язык.
- Вы навлечете на всех нас страшную участь...
- Ты что, оглох?
- О сударь... - заскулил солдат.
Его взор, на мгновение встретившись с ведьминым, тут же пропитался безграничным ужасом.
Командир же, не отрывая взгляда от окаменевшего лица матушки, широко ухмыльнулся:
- Можешь дурить голову крестьянам, мать ночи. Если я тебя своим клинком привечу, ты последнего "прости" сказать не успеешь.
- А ты попробуй, - напутствовала ведьма, косясь за плечо воина. Поступай, как подсказывает тебе твое сердце.
Тот поднял меч. В этот миг молния вновь распорола тьму и поразила ближайшую каменную глыбу, которая тут же развалилась на две половинки, испустив удушливую вонь жженого кремния.
- Недолет, - констатировал воин.
Мускулы на его руке напряглись. Матушка поняла, что он вот-вот пустит клинок в дело.
Но в следующую секунду гримаса крайнего изумления исказила его лицо. Он отбросил голову назад и приоткрыл рот, словно удивляясь какому-то неожиданному открытию. Меч выпал из руки и ткнулся лезвием в торф. Воин испустил короткий вздох, сложился пополам и рухнул у ног своей победительницы .
Та, в свою очередь, пару раз беззлобно пихнула его башмаком в спину.
- Ты так ничего и не понял, - пробормотала она. - Нашел мать ночи!
Солдат, пытавшийся давеча урезонить начальника, отпрянул, с диким ужасом глядя на окровавленный кинжал, что сжимала его рука.
- Я... я... не м-мог д-д-допустить... Он н-не имел... П-потому что это т-так все нехорошо...
- Ты из местных будешь, молодой человек? - спросила матушка Ветровоск.
Он рухнул перед ней на колени.
- Чумной Волчара, госпожа, - сокрушенно представился он. Потом его взгляд упал на лежащего рядом патрона, и солдат испустил горестный вопль: - Меня ж теперь прикончат...
- Ты поступил так, следуя своей совести, - напомнила ему матушка.
- Не для того я принимал присягу. Не для того, чтобы становиться убийцей...
- Вот и я о том же. Знаешь, я бы на твоем месте подалась в моряки, задумчиво посоветовала матушка. - Плавала бы себе по морям. И, решив, на завтра ничего не откладывала бы. Беги, чтобы ветер в ушах свистел. Попадешь в море, там твой след ни один пес не возьмет. Обещаю тебе, будешь ты жить долго и... - Тут она вновь задумалась, но спустя секунду продолжила: - Уж всяко дольше, чем если здесь останешься.
Солдат поднялся с колен, послал матушке взгляд, в котором было поровну благодарности и щемящего ужаса, и канул в омут ночи.
- Может, растолкуешь, что здесь происходит? - обратилась матушка к третьему участнику погони.
Вернее, к тому месту, на котором он переминался еще с минуту назад.
По торфяному грунту прошлепали, удаляясь, копыта.
Нянюшка Ягг подалась вперед.
- Догнать, что ли? - спросила она. - Как думаешь?
Матушка покачала головой. Присев на выступ скалы, она еще раз посмотрела на спящее личико. Под простынями и одеялами оказалось совершенно голое тельце. Малышу было не больше двух годиков. Ведьма, устремив рассеянный взгляд в неизвестность, принялась баюкать дитя.
Нянюшка Ягг осматривала тела мертвецов с той деловитостью, которая позволяла предположить, что и последующие стадии работы с трупами не будут для нянюшки в диковинку.
- Может, они разбойники? - пролепетала Маграт, не в силах унять дрожь в голосе. Нянюшка Ягг фыркнула:
- Галиматья какая-то получается. У них одни и те же нашивки. Два медведя на черном с золотом щите. Не знаете, чья это эмблема?
- Это герб Веренса, - сообщила Маграт.
- Кого-кого? - переспросила матушка Ветровоск.
- Одного человека, который правит этой страной, - пояснила Маграт.
- А, ты короля имеешь в виду, - догадалась матушка, смутно припоминая, что этой страной еще кто-то правит.
- Солдаты рвут глотки друг другу. Ничего не понимаю, - сказала нянюшка Ягг. - Маграт, иди-ка осмотри карету.
Юная ведьма забралась внутрь экипажа, порылась там и вернулась к товаркам с завязанным тесьмой мешочком. Она распустила узелки, и из мешка на торф вывалился какой-то предмет.
Буря ушла бесноваться на противоположный склон горы, и на отсыревшую вересковую пустошь отбрасывала кисельного отлива блики водянистая луна. Она же окружила мерцающим ореолом предмет, оказавшийся, вне всякого сомнения, короной, причем явно августейшей принадлежности.
- Корона! - объявила Маграт. - Видите, она вся в таких остроконечных штучках.
- О боги, - пробормотала матушка.
Тем временем спящее дитя сладко чмокало. Матушка, крайне не одобряющая тех, кто бросает нескромные взгляды на лик будущего, почувствовала, что будущее само обратило к ней свою физиономию и разглядывает ее в упор.
Выражение этой физиономии матушку отнюдь не вдохновляло.
А король Веренс тем временем всматривался в лик прошлого и выносил из этого опыта схожие ощущения.
- Ты меня видишь? - спросил он.
- Вполне отчетливо, - кивнул незнакомец.