— Какие гарантии, что ты не тронешь нас после получения золота и камней?
— Ты же видишь, что я прячу свое лицо. Как только я покину твой дом, я растворюсь на улицах города и меня никто не отыщет.
— Хорошо! Видно я чем-то прогневал Всевышнего! Пойдем, я отдам тебе все, что у меня есть.
— Не хитри, я с тебя серебро не требую, да и все свои захоронки ты не сдашь. Уж такие вы евреи — пока не окажетесь на краю гибели, не отдадите свое добро. Я тебя свяжу, позже твои домашние тебя освободят. И еще, я бы на твоем месте не распространялся о потере камней, иначе тебя перестанут считать надежным партнером. Кому нужен человек, не умеющий удержать свои деньги.
Вернувшись на постоялый двор, я пробрался в нашу комнату, надеясь, что Рерик дрыхнет. Однако он был бодр и с ожиданием посмотрел на тяжелую седельную сумку — Что там?
— Золото. — затем, достав из-за пазухи кожаный мешочек с камнями, потряс им — Нам удивительно везет в этом походе. Здесь камней хватит на огромный торговый флот или на строительство неприступной каменной крепости. Осталось только проверить как ведется охрана городских ворот и свалить утром по тихому.
Вот только придется нам на одном из захваченных судне добраться до Константинополя, только там мы сможем продать эти камни. Заодно поменяем золото на серебро, серебро у греков цениться дешевле золота почти в пятнадцать раз.
Я высыпал камни на плащ. — Люди приписывают каждому минералу только ему одному присущее качество: алмазу — чистота и невинность, сапфиру — постоянство, красному рубину — нежная любовь, бирюзе — каприз, аметисту — преданность, опалу — непостоянство, сардониксу — супружеское счастье, агату — здоровье, хризопразу — успех, гиацинту — покровительство. — найдя крупный алмаз, я показал его Рерику — вот этот алмаз сейчас ценится ниже, чем другие драгоценные камни. Греки и Римляне почти не знают алмаза, а на Востоке его ставят по стоимости ниже рубина, жемчуга, сапфира, лазурита и даже хризолита.
И все это потому, что необработанный алмаз редко выглядит привлекательным. Вот этот прозрачный алмаз окрашен в красный цвет, если бы была возможность его огранить, то цены бы ему не было. Этот камень я заберу себе, сделаю из него навершие рукояти меча, ты же не против?
— Это всецело твоя добыча, и не мне указывать как с ней поступить.
— Я лягу спать, советую и тебе сделать тоже. Я тебя разбужу.
Рерик потянулся и кивнул — Смотри не проспи, Хельги.
Мой внутренний будильник никогда меня не подводил, проснулся я примерно в три часа ночи и толкнул родственника. Тот сразу схватился за свой меч.
— Тише, это я, Хельги! Черт, не охота здесь оставлять наши сокровища, поэтому я нашел где можно будет до нашего возвращения их припрятать. Это навозная куча. Навоз вывезут утром, а пока посреди ночи в него никто не сунется.
Приоткрыв дверь, я выглянул в коридор, убедившись в отсутствии посторонних. Все постояльцы спали и лишь храп разносился из-за дверей. Выйдя во двор, деревянной лопатой разворошили кучу и спрятали в ней свои сокровища. Отодвинув засов, мы проскользнули на улицу. Луна освещала наш путь по спящему Херсону. Как я и думал десяток стражников бессовестным образом дрыхли на посту, устроившись на охапках сена.
Полюбовавшись на сонных греков, мы вернулись назад. Мои подозрения подтвердились и осталось сюда привести нашу армию. Похоже придется привлечь всех воинов с Руяна.
Забрав еще не загруженную ладью, мы отправились в столицу Византийской империи. Всем нашим десяти воинам, составившим экипаж, мы купили в Херсоне комплекты одежды и теперь нас практически не отличить от греков. Благодаря самодельному компасу мы шли в открытом море, уменьшая риск встречи с пиратами. На второй день достигли берега.
Причалы находились в бухте Золотой Рог, которая была защищена укреплениями, но имела свободный доступ для кораблей. Византийцы использовали специальные посты для контроля за прибывающими судами и обеспечения безопасности города.
Я указал на военный флот греков — Посмотри на тех дромоны, у них мощный таран, установленный точно по ватерлинии и его могут использоваться и как абордажный мостик. На корме, носу и по бокам дромонов установлены токсоболистры, которые метают небольшие стрелы, «мухи». У некоторых на борту есть приспособление, именуемое «журавель», углообразная конструкция, которая может поворачиваться вокруг своей оси и имеет жёлоб, по которому можно было лить на вражеский корабль жидкую горячую смолу. А вон те с медными трубами метают на врага горючую подожженную смесь.
— Больно много у греков военных кораблей. — Рерик разочаровано смотрел на сильный флот — Они наши однодеревки попросту раздавят корпусом. А стены! Ты посмотри на их высоту!
Я скептически скривился — Ну да, внутренняя около двенадцати метров, внешняя будет пониже. Правда перед ней вырыт широкий ров. Внутренняя стена высотой шириной около пяти метров и через каждые полсотни с лишним метров она укреплена шестиугольной либо восьмиугольной башней высотой в двадцать метров, общее количество которых наверняка около сотни. Да, это настоящая твердыня. А со тороны залива штурму стен противником будет активно мешать флот Византии. Который впрочем можно безлунной ночью сжечь с помощью брандеров, кораблей набитых горючим материалом. Ну что, пойдем вдвоем в город, а наши воины пусть охраняют корабль.
— А это кто к нам направляется? — Рерик указал на троих человек.
— Я думаю, это те, кто досматривает товары и определяет налоги, которые обязаны заплатить купцы.
Подошедшие действительно оказались государственными фискалами и с сожалением убедились в отсутствии товаров, я им пояснил — Мы хотим всего лишь купить здесь, в Константинополе, подходящий товар.
Главный из подошедших греков предупредил — Смотрите за своими людьми. Если они будут нарушать спокойствие горожан, то вполне могут попасть под плети. Впрочем их могут и палками отходить.
Я покачал головой — Спасибо, что предупредили, эти канальи будут сидеть на палубе, нечего им в городе делать.
Дождавшись, пока незваные гости направятся к другим кораблям, мы с Рериком поспешили в город. Внутри было еще оживленнее, чем в порту и мы поначалу растерялись.
Увидев наблюдающего за нами мальчишку лет двенадцати, я показал ему серебряную монетку и тот тут же оказался около нас — Что угодно господам? Только хочу сразу предупредить: я не из тех, кто за деньги торгует своей задницей.
Я поморщился — Нет, мы не увлекаемся мальчиками, так что можешь быть спокоен за свой тощий зад. Нам нужен лучший и богатый ювелир в Константинополе. Отведешь, получишь две таких монеты. А если хочешь заработать еще десять, то тебе всего то нужно поработать проводником в этом Вавилоне.
Пацан поймал кинутую ему монету и сунул ее за щеку — По рукам! Я готов побыть вашим проводником. Здесь действительно постороннему можно заблудиться. Идите за мной, я проведу вас коротким путем.
Дорогу этот сорванец действительно выбрал наикратчайшую, мы пробирались то какими-то узкими вонючими проулками, то следовали широкими улицами, буквально кишащими людьми. Через полчаса мы вышли на широкую улицу с дорогими домами, которые по карману лишь только очень богатым горожанам.
— Вот дом того, кто вам нужен, господа!
Получив вторую монетку, паренек уселся у стены, а мы с Рериком подошли к двери, почти полностью обитую стальными полосами. На наш стук выглянул привратник. Еще через десять минут ожидания дверь открылась и вышли двое громил, одетых в кольчуги и кожаные панцири под ними — Какое у вас дело к достопочтенному Галактиону?
— Хотим обменять золото на серебро и продать несколько рубинов.
Охрана посторонилась — Проходите.
Мы вошли и оказались в подобии офиса, в котором были несколько весов разного размера. Появившийся бородатый чернявый грек уселся в единственное кресло — показывайте, что вы мне принесли.