Она гладила меня на нашем брачном ложе. Придвинулась ко мне совсем близко, что я ощутил напрягшиеся соски её грудей. Чувствовал одуряющий запах юной девушки, которой совсем недавно исполнилось шестнадцать лет. Мы оба стояли на нашем ложе на коленях. Она стала вдыхать воздух.
- Хельг, я чувствую соленый запах моря. Это Балтика. Слышу лязг мечей и ощущаю солоноватый вкус крови. А ещё чувствую запах гари степных пожаров и опять лязг мечей и вновь кровь. Ты встанешь у истоков великой державы. Будешь воять её. Пестовать как своё дитя. А потом дойдёшь до Царьграда! Где прибьёшь щит свой, в знак своей славы!
- Веданушка, ты о чём? Я всего лишь вождь не такой и большой дружины. Какой Царьград??? Это город Константина? Константинополь? Ты понимаешь о чём говоришь?
- Понимаю, ладо мой. Я вижу это. Это будет! А сейчас возьми меня, жену свою. Стань мне мужем до конца! Зарони во мне семя своё.
Её руки обняли меня и всё, что сдерживало меня до этого исчезло. Осталась только всепоглощающая страсть....
И ещё я помнил взгляд Олавсона. Ненавидящий, когда Ведана выбрала меня.
- Проклятый венд! Думаешь всё? Нет. Я так просто не отступлюсь...
Открыл глаза возвращаясь из воспоминания в реальность.
- Что делать будем, вождь? - Спросил Божан. У меня было дикое желание бросить здесь всё, прыгнуть в лодии и мчаться вслед за Олавсоном, в саму Норэгр. Но это было бы не самым моим умным решением. Не гоже бросать мёртвых на поживу воронья и лесного зверья. Они и так уже хорошо поработали над погибшими. Нужно проводить их в последний путь, дать дорогу к небесному мосту, чтобы они ушли в ирий. А не блуждали здесь неприкаянными. Да и не догоним мы сейчас Олавсона. Он ушёл уже далеко. Вождь должен оставаться вождём всегда и заботиться в первую очередь о своих людях и только потом о себе. таков удел того. кто принимает решения и несёт ответственность за это.
- Готовим погребальный костёр. Отдадим им последнюю почесть. Проводим до моста в ирий.
- Правильное решение, Хельг! Сначала позаботимся о мёртвых. А что потом? До холодов мы не успеем здесь что-то построить, кроме землянок. А у нас полон, много. - Сказал Бьёрн.
- Мы здесь не останемся. Уйдём на Руян, к Рюрику. Тем более, оттуда ближе к Норэгр. - Бьёрн и Божан кивнули. Никто больше ничего не говорил. Все занялись делом.
Пламя гудело, жадно пожирая стволы деревьев, из которых был сложен погребальный костёр. И с ним же обращались в пепел тела моих людей, мужчин, женщин, детей убитых норманами Олавсона. Дымом, они уносились туда, к небесному мосту, по которому могли попасть в светлый ирий.
- Доброго пути вам, други мои. - Крикнул я глядя на столб дыма, уносящегося в высь. "Доброго пути" - Закричали хирдманы. Каждый из них провожал кого-то из своих близких и родных. А кто-то всю семью. Я ударил мечом в щит. Раздался лязг. вслед за мной застучали мои вои, мои кмети. Били слитно как один человек и этот лязг, стал поминальной музыкой, в которой слилась печаль от расставания и жажда мести. Тризна завершилась поминальной трапезой. Достали всё что оставалось. Не тронув только небольшого запаса для одного перехода на Руян. На такой трапезе принято радоваться, смеяться, чтобы душам умерших было легче уйти в ирий. Но мало кто хотел веселится. Все в основном молчали.
- Что с полоном делать, хёвдинг? - Спросил Бьёрн, обгладывая мясо с кости косули.
- Продадим на Руяне. Всех. И хабар тоже. Мне нужно серебро. Брошу клич. Хочу собрать как можно больше воев.
- Правильно мыслишь. - Кивнул Бьёрн. - У Олавсона большой хирд. И он может позвать ещё родичей с соседнего фиорда.
Неожиданно раздался звонкий голос. Это запел песню Радко, полянин. Он пятый год ходил в моей дружине.
Чёрный ворон, чёрный ворон,
Что ты вьёшься надо мной?
Ты добычи не дoждёшься
Чёрный ворон, я не твой!..
Радко хорошо пел. Ему стали подпевать. Заночевали здесь. Утром стали собираться на Руян. Время было терять нельзя. Листва начала облетать. скоро придут холода и Морена задует ледяными ветрами.
- Варяг! - Неожиданно услышал я. Оглянулся. Возле одной из лодий стоял на коленях здоровенный мужик, у которого руки и шея были забиты в колодку. Это был франк. Его взяли в Париже. Он хорошо дрался. Настоящий воин. Пятерых моих кметей положил. Я подошёл к нему.
- Что хочешь, франк?
- Ты жаждешь отомстить? Так ведь? И тебе нужны воины.
- Допустим. Ты каким боком к этому?
- Освободи меня. Дай оружие и я стану воевать за тебя.
- Я похож на наивного?
- Я принесу тебе клятву.
- Ты же християнин! Последователь распятого. Ваши клятвы язычникам, которыми вы нас считаете, ни стоят и беличей шкурки.