- Я не нарушаю своих клятв. К тому же у тебя в плену моя жена, сын и дочь. Отдай их мне и они станут заложниками у тебя.
Я стоял и смотрел ему в глаза. В них была надежда. Мои хирдманы заинтересованно наблюдали за нами. Да, франк убил пятерых моих кметей, но убил в бою, а значит ненависти к нему не было, как и жажды мести. Всё честно! Что же, воины мне на самом деле были нужны. А он был хорошим воином. Я кивнул.
- Добро. Освободите его от колодки. - Когда он поднялся с колен, растирая себе запястья, спросил его. - Где твоя семья?
К нам подвели женщину, державшую на руках двух или трёх летнего мальчика и девочку, даже девушку лет 13.
- Это моя жена и мои дети.
- Как тебя зовут?
- Кловис.
- Что значит твоё имя?
- Известный воин.
- Будешь Кловис Франк. Оружие получишь на Руяне. Это всё.
Я смотрел на эту семью. Кловис обнимал жену с сыном. К нему же прижалась девушка. Они все плакали.
Возвращались назад на Руян. Дул холодный ветер. Встречный, с моря. Поэтому шли на вёслах. Хорошо, что нам помогало течение. Сидел на скамье вместе с другими хирдманами и орудовал корабельным веслом...
- Хельг! Брат мой! - К пристани шел мой побратим, конунг Рюрик. Или как его ещё звали даны и урманы Рорек. Рядом с ним шла молодая белокурая женщина, Эфанда, жена конунга. На руках несла мальчика двух лет. Это был их сын Ингвар. - Что случилось? Почему ты вернулся? Мне сообщили, что к нам подходят твои корабли.
- Здравствуй брат. Я вынужден к тебе прийти. Мой дом разорён. Его больше нет. Примешь меня?
- О чём ты говоришь, конечно. Но кто?
- Олавсон Секира.
- Где Ведана, Хельг? Я не вижу её? - Спросила встревоженно Эфанда.
- Нет её.
- Мертва? - Эфанда побледнела и закрыла рот ладошкой.
- Среди мёртвых её не было. Он увёз её.
- Отрыжка Локки! - Проговорил зло Рюрик. - Он поплатится. Я тебе обещаю, Хельг!
- Поплатиться.
- Ты хочешь идти прямо сейчас в Норэгр?
- Вся моя душа рвётся туда. Был бы я птицей, полетел бы к холодным фиордам урман. И мой хирд тоже готов идти прямо сейчас. Но нас мало, для того, что бы справиться в Олавсоном. Я знаю, ты можешь поднять своих людей, но вправе ли я просить об этом? Они только что вернулись с дальнего похода к своим семьям. А переход в Норэгр будет трудным. Тем более Морена уже выпустила на волю ледяные ветра и сезон штормов начнётся, если не сегодня, так завтра. И как бы мне не хотелось, но я принял другое решение. переждать зиму у тебя, на Руяне. Подготовиться. И прийти весной. К тому же хочу бросить клич, среди свободных хирдманов, присоединиться ко мне. Я привёз свою казну. Олавсон не нашёл её. О ней знали только трое, я, Ведана и Божен. Но Ведана ничего не сказала Олавсону. Плюс я продам весь свой полон и все трофеи, захваченные у франков. Серебра у меня будет достаточно. Я всё отдам. Мне нужно только одно, голова Олавсона и моя жена.
- Да будет так. И ты, и твои люди получат у меня кров. Никто не останется голодным. А весной я подниму всех своих людей. Мы сотрём Олавсона и его поганое семя, род с лица земли.
- Хельг. - Я посмотрел на Эфанду. - Пока твоя жена непраздна, он ничего с ней не сделает. Если бы хотел, сделал. Он хочет взять её своей женой. И твоё дитя ввести в свою семью.
- Я только на это и надеюсь Эфанда, что он ничего с ней не сделал...
...Хравн, волх и жрец Одина стоял напротив Олавсона. В его руках был потемневший от времени посох. Холодный ветер, дующий с фиорда развивал его седые космы.
- Ярл Олавсон, зачем ты притащил сюда ведьму с Руяна?
- А мне кто-то запретить это может? Уж не ты ли волхв? Не забывайся, здесь я хозяин.
Волхв продолжал глядеть на гордого ярла тяжёлым взглядом темных глаз из под кустистых бровей.
- Когда боги хотят погубить человека, они лишают его разума. Ты его уже лишился. За ней придёт Хельг, словно лис залезет в твой курятник. А с ним Рорик-волк. Хорошая для них пожива будет.
Ярл рассмеялся.
- Ты меня хочешь напугать? Меня, Олавсона Секиру? Ты стал стар Хравн и сам выжил из ума. Пусть приходят. Я их буду ждать.
Старый волхв кивнул.
- Придут. Я уже вижу дым и пламя пожарищ, кровь льющуюся как полноводный ручей, крики твоих женщин, которых за косы тащат венды и срывают с них одежды. Я всё сказал. А ты всё услышал.
Жрец повернулся к надменному ярлу спиной и пошёл в темный лес. Глядя в удаляющуюся спину жреца Одина, Олавсон только оскалился.
- Пусть приходят. Давно пора с этими вендами-псами покончить. Особенно с этим Хельгом. Я знаю, что он придёт за своей женой. Вот только она уже будет моей женой. - Проговорил Олавсон Секира тихо...
Выдвинуться весной на Олавсона не получилось. Наскочили даны конунга Рагнара Лодброка, по прозвищу "Кожаные штаны". Настоящие волки. Пытались прорваться восточнее. Грабили побережье. Схватки с ними были ожесточённые, как на море, так и на суше, если успевали застать их за грабежом поселений. Они как с цепи сорвались. Так прошла вся весна и половина лета.