Первым делом Беленков рванул домой. Он не нашел камеры, но понял, где она была установлена — под карнизом штор. В стенке коробочки даже осталась дырочка, через которую велась съемка.
Это открытие и огорчило и успокоило Бориса. Самым правдоподобным объяснением появления камеры в их доме было то, что фотосъемки организовала Лялька. Факт почти очевидный, хотя пока недоказуемый. Если так, то, судя по всему, она знала о Бориных похождениях гораздо больше, чем он думал. Но был в этой истории и положительный момент: она не просто отнесла фотографии папе, а играет в какие-то дурацкие игры, из чего вытекает, что она отнюдь не жаждет Бориной кровушки, а лишь мечтает проучить потерявшего совесть муженька. Не исключено, кстати, что тесть ей просто подыгрывает.
Разобравшись с происхождением фотографии, Борис решил выяснить, как она попала в его компьютер, для чего и вызвал этого замухрышку.
— Ну что я вам скажу… — Компьютерный божок с утыканными оспинами щеками закончил наконец трещать клавишами, запуская какие-то программки. — Файл загнали вчера в четырнадцать ноль шесть. А вот кто загнал, установить не удастся. Скажу только, что машина была в это время включена и кто-то на ней работал. Файл мог записать только этот человек.
Такой вывод не слишком обрадовал Беленкова. Дело в том, что в указанное время за компьютером сидели главный бухгалтер и два инспектора. Получалось, что его главбух как-то замешан в этой авантюре. Жаль главного бухгалтера…
— А больше никак нельзя? — разочарованно спросил он.
— Еще… — Паренек поморщился, словно ему предлагали сжевать целиком головку чеснока. — Можно влезть в машину через Интернет. У вас ведь постоянный канал. Но это не так просто, и дураков заниматься такими делами… Дорогое удовольствие, словом.
— А что, это так сложно?
— Ну, не просто. И если не знать пароля…
Вундеркинд еще что-то бормотал, но Борис уже по уши провалился в свои мысли. Пароль! Неизвестно, знала ли Лялька, что пароль на их домашнем компьютере совпадает с паролем на машине в офисе, но догадаться проверить могла даже она. Тем более если эта стерва подключила какого-нибудь спеца-компьютерщика. Но где она могла его найти? Ха-ха! Где? Да у папули в конторе и нашла. Все сходится. Но вот что теперь делать? Это вопрос, и вопрос не праздный.
Жуку удалось собрать костяк бригады на стрелку. Он популярно объяснил браткам, что устраивать бузу нехорошо и небезопасно. А если у них есть идеи о смене главаря, то лучше оставить их при себе, ибо главарь был утвержден вором в законе, а значит, только этот вор и может изменить положение вещей. Если кто-то недоволен, пусть высказывает свои претензии напрямую.
Желающих сходить на разбор к вору Шале с обвинением его любимца в том, что тот организовал или спровоцировал убийство своих корешей, понятное дело, не нашлось. Еще бы! С такого разбора не было выхода иначе чем вперед ногами. Если не удастся убедить Шалу в том, что Жук подставил Дятла, то участь того, кто выступит с подобным необоснованным обвинением, будет предрешена. А если даже логические, не подкрепленные никакими доказательствами умозаключения братков показались бы вору достойными внимания, то опять-таки «первый кнут — доносчику»: ходоков бы ликвидировали, чтобы не выносить сор из избы и не сеять опасные семена вольнодумства в рядах простых боевиков. Нехорошо, коли все начнут ходить с жалобами на руководство, ни к чему в криминале такой плюрализм. При этом судьба самого Жука могла сложиться по-разному. По воровскому закону Шала как вор, скажем так, допустивший просчет при подборе кадров, должен был держать ответ перед сходом. А оно ему надо? Шала или ликвидировал бы Жука вместе с донесшими на него братками, или, что более вероятно, просто покрошил бы всех, кто считает Жука виноватым. В итоге Жук был бы повязан и обязан вору по гроб жизни, что неплохо с точки зрения той самой кадровой политики.
В общем, братки прикусили языки. Те, кто накануне вечером клялись своими руками придушить Жука, сегодня громче всех ратовали за необходимость найти и покарать настоящих убийц и нанявшего их Яшу Коломийца.
Таким образом, Жук даже укрепил свои позиции. С одной стороны, исчез единственный претендент на его место в бригаде. С другой, братки небезосновательно опасались, что рано или поздно Жук вздумает выяснить, в чьей голове родилась крамольная мысль, будто славный бригадир решил подставить своих людей, и кому эта ренегатская мысль пришлась более всех по душе. Теперь главные смутьяны начнут рваться в бой, чтобы доказать свою преданность.