По дороге он уже продумал пару сценариев, по которым можно начать действовать, выработал генеральный план и продумал пути отступления. Своими талантами стратега он был доволен вполне.
Остановившись у супермаркета, Борис основательно затарился: «Бейлис», фрукты, креветки, нарезка, оливки, шоколад и так, по мелочи. Прикупил несколько видеокассет. Загрузив все это в машину, он прошелся вдоль ряда цветочников и выбрал семь метровых роз. На этом подготовительный этап закончился. Теперь в бой!
Борис буквально ворвался в квартиру, словно внесенный порывом ветра.
— Лялька! — весело крикнул он в направлении комнаты, откуда доносились всхлипы героини очередной мелодрамы. — Принимай добычу!
Лялька выплыла из комнаты, на ходу затягивая пояс халата.
— Чего ты? — спросила она, недоуменно глядя на мужа, который никогда не страдал такими приступами хозяйственности, а веселым и притом трезвым приходил домой последний раз… Когда? Да никогда.
— Как чего? Погода-то какая! — Борис продолжал удерживать на лице счастливую улыбку, что стоило ему титанических усилий. — День какой!
Протянув жене пакеты с провиантом, Борис подался вперед и чмокнул ее в мягкую круглую щеку, перечеркнутую красными полосами от подушки.
— Чего стряслось-то? — Лялька взяла протянутые ей пакеты, и глаза ее сделались испуганными, когда она ощутила их вес, а вдобавок в одном из них что-то звякнуло.
— Настроение хорошее. И потом… — Борис хитро подмигнул. — Появилась тема для серьезного разговора.
Это был первый ход задуманной им комбинации. Он внимательно следил за реакцией жены. Та пристально посмотрела на него, но не выказала ни удивления, ни растерянности, на которые рассчитывал Борис. Или в этой провинциальной дуре пропадает гениальная актриса, или она не допускает даже мысли о том, что он, Борис Беленков, может ее раскусить.
— Какого разговора? — Не дожидаясь ответа, Лялька потащила пакеты на кухню. — Чего ты тут накупил-то?
Борис быстро скинул ботинки, открыл входную дверь и взял оставленный на лестнице букет. Бережно подняв закутанные в расписанный целлофан розы, он снова сконструировал на лице счастливую улыбку и отправился на кухню.
Лялька недоверчиво изучала этикетку ликера, словно видела его впервые. Подняв глаза и заметив в руках мужа розы, она совсем растерялась.
— Что случилось-то? Кому цветы? Придет кто-нибудь? — Эта последняя догадка, судя по всему, показалась ей наиболее правдоподобным объяснением происходящих с благоверным метаморфоз и не слишком обрадовала.
— Цветы тебе. Никто не придет, мы будем только вдвоем.
Борис вложил ей в руки букет и снова приложился к ее щеке, заметив, как шевельнулся, втягивая воздух, маленький курносый носик, — Лялька, очевидно, рассчитывала уловить запах алкоголя.
Убедившись, что муж трезв, а розы действительно предназначены ей, Лялька неуверенно улыбнулась уголком рта.
— Спасибо, — пробормотала она, растерянно разглядывая длинноногий букет.
Борис с удовлетворением любовался произведенным эффектом.
Держа в руке цветы, Лялька заметалась по кухне в поисках вазы, одновременно пытаясь другой рукой разобрать содержимое пакетов.
Борис довольно усмехнулся и, насвистывая что-то оптимистичное, двинулся в ванную мыть руки. Первый раунд был за ним.
Второй раунд разворачивался за столом, в центре которого стояли горящие свечи. Идиллическая картина: муж и жена ужинают при свечах. Ликер, закуски, салфетки, нежная музычка.
Лялька сияла, как кофейник миссис Хадсон, лопала креветки, закусывая бельгийским шоколадом. Борис кривил лицо, изображая счастье и покой.
— Так что все-таки случилось? — спросила Лялька, кокетливо глядя на мужа поверх края бокала, из которого прихлебывала вязкий ликер.
— Почему ты решила, будто что-то случилось? — Борис обольстительно улыбался, чувствуя, как начинает сводить скулы.
— Ну… — Лялька показала на сервированное на столе великолепие.
Борис ответил не сразу. Он был поражен, почти очарован устроенным спектаклем. Подумать только, он прожил с этой женщиной почти шесть лет и, казалось, заслуженно считал ее непроходимой деревенщиной. Ну а что он должен был думать? Папашу ее перевели в конце восьмидесятых аж из-за Урала — гонять кооператоров и нахлынувшее в столицу жулье. Единственным достоинством таких лейтенантов была пропечатанная на лбу дремучесть: переодетые в штатское, они магнитом притягивали к себе катал, кидал, ломщиков, фарцовщиков и прочий криминальный элемент. Опять же вверенный их заботам контингент не знал этих лапотников в лицо. Вот и бродил такой олух по Москве в качестве подсадной утки или дрессированного медведя, бродил до эпохального августа. А там начались перестановки, перетасовки, его увидели случайно, выхватили за шиворот из грязи Казанского вокзала и усадили в кожаное кресло. Так что кем этих мужиков неотесанных должен был считать Борис Беленков, бывший секретарь райкома ВЛКСМ?