– Две. Что же вас интересует?
– Меня лично? «Природа» Барриа. Знаете, в любом помещении достаточно одной декоративной фишки, на крайняк двух, а то перебор. На вашем месте я бы поставил танцовщицу Чипаруса вон туда, в угол, – Дима махнул рукой. – Только надо прикупить пьедестал – или заказать, я знаю, где, – чтобы свет падал. Непременно лампу, ту, которая розовый шар и бронза, посреди стола, на кружевной дорожке в стиле ретро. Можно китайскую вазу на пол, воткнуть сухие цветы и ветки с красными ягодами. Вообще, здесь надо бы поработать. Могу заняться.
На лице женщины обозначилась неприятная ироническая гримаса. Она смотрела на художника в упор, но Диму этим не проймешь.
Хотя особа с норовом, опять-таки прав дядя Петя.
– Когда мне понадобится дизайнер, я вас позову.
А голос-то, голос! Как наждачная бумага.
– Ага, я оставлю телефончик. А вы кем работаете? – непринужденно спросил Дима. – Администратор по кадрам в крупной фирме. Угадал? – Он не думал, что крупная, скорее, наоборот: ну какая, скажите на милость, солидная фирма наймет это на работу?
– Нет.
– А все-таки? – напирал художник.
– Я переводчик, – неохотно ответила она.
– Переводчик? А какие языки?
– Немецкий и английский.
– Я английский только со словарем, дурак дураком, – признался Дима. – А вы даете уроки?
– Нет. Я не люблю работать с людьми.
– Очень вас, Эля, понимаю! Попадаются такие идиоты, что нервы не выдерживают, по себе знаю.
– Элеонора Михайловна.
– В смысле? – не понял Дима.
– Для вас я Элеонора Михайловна, – отчеканила женщина. – Что-нибудь еще?
– Так не продадите «Природу»?
– За сколько?
– Ну, пару сотен зеленых смогу.
– Женщина расхохоталась:
– Какая щедрость! Заманчиво, конечно, но нет. Она мне самой нравится. Лёля очень ее любила. Это семейная реликвия. Больше ничего?
– Скажу Артуру, что вы открыты для диалога, так сказать. А вы подумайте на всякий случай. – Он помолчал; женщина тоже. – Сегодня жара, зелень так и прет, в парке полно тюльпанов, – переключился Дима. – А можно попросить кофейку? Наверное, авитаминоз, чего-то в сон клонит.
– У меня нет кофе, – процедила она.
– А, вы из тех, кто только чай! – догадался Дима. – Можно чай, мы не гордые.
– Ничего нет, все… закончилось. Вы же видите… – Она похлопала ладонью по ноге и, похоже, смутилась – вспыхнула скулами.
– В каком смысле закончилось? Вообще ничего? Как это? А хлеб хоть есть?
– Я устала! Если у вас все, я вас не задерживаю… художник Дима! – Она попыталась произнести это с издевкой, но получилось не очень. Кроме того, Дима на такие мелочи не реагирует, как мы уже знаем.
– Так ты голодная? – Он перешел на «ты». Рано или поздно он со всеми переходил на «ты». – Некому принести? А муж где? Или подруга?
– Послушайте! – взвилась Эля. – Не ваше дело! Уходите!
– Да ладно тебе! – Дима поднялся. – Не закрывай дверь, сейчас вернусь.
– Убирайтесь! – Она швырнула ему вслед костыль. Но Димы уже и след простыл. Костыль проехал по полу и ударился в стенку; сразу же захлопнулась входная дверь.
– Идиот! – закричала Эля. – Псих! Пошел вон! – Она всхлипнула…
Дима вернулся через полчаса, закричал с порога:
– Это я! Не бойся!
Он пошел на кухню, заглянув по пути в ванную и туалет, положил торбу на стол и принялся разгружать. Открыл банку с кофе, пошарил в шкафчиках в поисках турки. Нашел, насыпал кофе, налил воды.
Еще через пятнадцать минут Дима принес блюдо с бутербродами, поставил на журнальный столик.
– Мясо кушаешь? Или веганка?
Эля промолчала. По квартире разлился пряный запах кофе. Она сглотнула невольно.
Дима снова сходил в кухню и принес на подносе чашки, ложечки и сахарницу.
– Приятного аппетита! Прошу к столу.
– Не нужно было… – пробормотала Эля и потянулась к тарелке. – Я отдам деньги.
– Отдашь, куда ж ты денешься, – ухмыльнулся Дима. – Не крепко? Я люблю крепкий.
– Нормально. Спасибо. Не нужно было… – повторила она.
– Хлеб крестьянский, класс, да? Люблю свежий хлеб… как пахнет! Прочитал недавно, папа римский сказал, что у человечества две самые сладкие вещи… Знаешь, какие? – Дима прищурился, с улыбкой глядя на Элю.
– Какие? Бог? Искусство?
– Бог? Ну, само собой, наверное. Нет! Жратва и секс! – Он расхохотался. – Во сказал!
Эля порозовела.
– А ты замужем? – для приличия спросил Дима – он прекрасно понимал, что какой там замуж – старая дева и злюка, – но ему хотелось плавно перевести разговор на ее жизнь.