– Артур! Ну, гад!
– При чем здесь Артур? – вспыхнула Эля. – Он даже не посмотрел на нее!
– При том! – заорал Дима. – Я был вчера у него в «Лампе», и он рассматривал сайт аукциона Артнет! Одна из «Природ» ушла за шестнадцать тысяч зеленых! «Причем здесь Артур, даже не посмотрел»… – передразнил он. – При том! Тот еще крендель твой Артур! Нигде своего не упустит.
– Он не мой! – в свою очередь закричала Эля. – Я тебе не верю! Ты хотел выдурить ее у Лёли, ты… ты… Сам крендель!
– Грабанули днем? Что еще взяли?
– Ничего, только «Природу». Вечером.
– А ты где была?
– На юбилее у Артура. – Эля сбавила тон, почему-то чувствуя себя виноватой. – А где, интересно, находился ты? У Артура тебя не было!
– На юбилее? У Артура? – Дима закатил глаза. – Уже снюхались? Ну, Арик, ну штукарь! Лично я не хожу на его тусовки – рылом не вышел. Вести себя не умею, пью как лошадь, нету фрака до самой… – Он запнулся. – Не воспринимаю ихние морды и выпендреж. Богема, блин! Какой еще юбилей?
– Пятнадцать лет магазину.
– Уже пятнадцать? – удивился Дима. – Не заметил. А с какой это радости ты поперлась к Артуру?
– Меня пригласили! «Поперлась»… Жлоб!
– Артур аферист, перепродает мои картины! Мы даже как-то подрались, а он говорит: чего ты хочешь, свободный рынок. Дурит, что берет только комиссию, но «продавай сам, если такой умный». Я ему дом оформлял, классно, правда?
– И ты с ним после этого дружишь? – не поверила Эля.
– А чего? Мы с ним с детства дружим. Он неплохой, только жулик и скотина. Дикий капиталист, но интересный чел, историю классно знает. А с «Природой» промахнулся! – Дима заржал.
– Что значит промахнулся?
– Не стоит она шестнадцать штук, не туда он посмотрел. Та, что в аукционе, прилично тянет, а твоя – фиг. Торгаш, он и есть торгаш, не врубился. Они разные, их несколько моделей. Даже по величине отличаются, и нет ни бирюзы, ни малахита. Твоя из лавки старьевщика, Елена Станиславовна говорила, куплена за гроши. Оно и видно. Хочешь, покажу сайт?
– Не хочу! Артур не мог, он все время был на виду!
– Ха! «Артур не мог!» – передразнил Дима. – Еще как мог! Он же тот еще жучила! Вытащил тебя из дома и спер. Все упились, и никто даже не заметил, что он смылся. Спорим? А хочешь, вставим ему фитиля!
Дима был счастлив; он раскраснелся, размахивал руками и трубил своим на редкость неприятным голосом.
– В каком смысле?
– В прямом. На что спорим, это он?
– А как мы узнаем? – Эля заколебалась, не зная уже, кому и чему верить.
– Элементарно. Спорим?
– Только имей в виду, спать с тобой я не буду, – отчеканила она.
– Ой, напугала! Это я с тобой спать не буду! – заржал Дима. – Ты не в моем вкусе. Спорнем на «Природу»! Если Арик спер, то «Природа» моя. На хрен она тебе? Ты ж переводчица, ни уха ни рыла в апельсинах.
– Хам! – закричала Эля. – Сам ты свинья!
Она резко развернулась и помчалась к выходу, перепрыгивая через всякую рухлядь.
– Да ладно, извини, чего ты в самом деле, я ж не хотел, – бубнил, пробираясь за ней следом, Дима. – Черт! – Он запрыгал на одной ноге, схватившись обеими руками за другую. – Ящик! Зараза!
– Живешь, как бомж! – Эля остановилась.
– Не успел, недавно переехал. Оставил Людке квартиру в центре, а она мне бабкину хату. Сарай, зато лес и свежий воздух. А в саду ручей и дикие цветы. Я студию пристроил, сам! – В его голосе прозвучали хвастливые нотки.
– Какой Людке?
– Бывшей жене. Так что, согласна?
– То есть ты хочешь прийти к Артуру и запросто обвинить его в краже?
– Что я, дурак? – Дима даже обиделся. – У него через неделю день рождения…
– И что? – с недоумением спросила Эля.
– Напросишься! – приказал Дима. – Позвонишь, расскажешь, какой у него охренительный дом, гости, он сам… весь из себя! Распустишь розовые сопли, он это любит.
– И что дальше?
– Откроешь окно в кабинете. «Природа» или там или в спальне. Я знаю, где искать.
– А если застукают?
– Значит, сделаешь так, чтобы не застукали. Откроешь и наберешь меня. Дальше я сам. Да ты не бойся, там все будут упитые в хлам, танцы-шманцы и треп до утра.
– А ты не можешь просто прийти на день рождения к другу? Как нормальные люди, через… дверь? – В последнее слово она вложила изрядную порцию яда.
– Ты чего? Я ж под прикрытием, меня там и близко не будет!
– Он подумает, что это я!
Эля чувствовала краем сознания, что разговор принимает какой-то сюрреалистичный характер. У нее даже скулы загорелись от волнения.
– Ну ты даешь! Это же твоя «Природа»! Имеешь право. И потом, ты что, туда с мешком потащишься? У тебя сумочка и платье без карманов, куда ты ее засунешь? Он на тебя не подумает. Арик же всех за дураков держит. Там полно всяких рыл будет, он забодается пальцы загибать, кто спер! Он уже знает, что тебя грабанули?