Эля выпила один за другим три бокала шампанского и почувствовала, что все стало трын-трава. Она собирается ограбить Артура! Эля расхохоталась. Давешний журналист Леша Добродеев травил какие-то байки, упоминая известные имена, и страшно хвастался при этом. Все его истории назывались: «Я и мэр», «Я и Лама», «Я и наша Дива», «Я и знаменитый индийский йог…» и так далее. Эля слушала вполуха и поминутно взглядывала на большие старинные часы в углу комнаты. Равномерное движение маятника завораживало ее. Часы мелодично пробили девять, потом половину десятого, потом десять! Эля поднялась с дивана и покачнулась, с трудом удержавшись на ногах. Добродеев, сидевший рядом, тоже вскочил.
– Что-то мне… – пробормотала она, хватаясь за горло для достоверности. – Извините… – Неловко обходя гостей, она вышла из гостиной.
Коридор был пуст. Эля на негнущихся ногах, касаясь рукой стены, двинулась направо, бормоча:
– Вторая дверь… сюда, кабинет, окно… направо, дверь, тихонечко, осторожненько…
Нажав на ручку, она проскользнула в кабинет; там было темно. Дверь мягко чмокнула, закрывшись, и отрезала ее от освещенного коридора. Она постояла, привыкая к темноте, полумертвая от ужаса. Протянув вперед руки, сделала шаг, другой и с облегчением увидела впереди неясный прямоугольник окна, закрытого шторой. Вдруг в коридоре раздались громкие голоса, резко щелкнул замок – дверь приоткрылась и на пол упала полоса света. Эля окаменела и перестала дышать, чувствуя: еще миг, и она упадет в обморок. Сразу же кто-то громко позвал Артура – похоже, Добродеев, и сообщил, что гости хотят выпить за именинника, а горючее на пределе и надо бы добавить. Дверь захлопнулась, и голоса стали удаляться. Эля, мигом протрезвевшая, чувствуя холодную испарину на спине, перевела дух и прислушалась. В коридоре было тихо.
«Может, хватит? – спросила она себя. – Ну не дано тебе, и не лезь! Выбирайся отсюда, пока он не вернулся!»
Она представила себе, как художник сидит в кустах и ждет сигнала, вспомнила «Испанца» в белом воротнике и пробормотала:
– Идиотка… Мата Хари!
Она отдернула портьеру и открыла окно. Глубоко вдохнула холодный воздух, пахнущий травой и цветущей сиренью; на миг у нее мелькнула мысль выбраться через окно и сбежать… и гори оно все! Она снова прислушалась и на цыпочках пошла к двери…
– Все нормально? – озабоченно спросил Добродеев, когда она вернулась. – Может, таблеточку?
– Спасибо, не нужно. Хочу шампанского! – Она расхохоталась, чувствуя замечательную легкость в голове и желудке.
– Момент! – вскричал Добродеев и улетел. Эля вытащила из сумочки мобильный телефон…
…Дима позвонил в два часа ночи:
– Спишь?
– Господи! Почему так долго? – простонала Эля. – Я чуть с ума не сошла! Тебя не поймали?
– Ага, звоню из ментовки, за тобой уже выехали с автоматами! – Художник расхохотался. – Будь Спок, девушка, Диму Щуку еще никто никогда не поймал. А ты молодец, не ожидал! Думал, сдрейфишь.
– Нашел?
– А то! Вот, стоит на столе.
– Тебя не видели?
– Догоняли всей бандой!
– В смысле?!
– Шучу. Никто даже не почесался. Выдохни, Элеонора Михайловна! Ты видела, какая ночь? А луна? Это же охренеть, какая луна! Вызывай тачку и дуй сюда! Такое грешно не отметить.
– Уже поздно, давай завтра…
– Тебе обязательно весь кайф испортить? Никаких отмазок, жду!
Эля, ругая себя последними словами за бесхребетность, потянулась за телефоном…
Художник ждал ее у дома за калиткой. Эля выбралась из машины, и такси, сверкнув красными огнями, умчалось. Здесь, за городом, стояла удивительная тишина; над спящим миром висела громадная зеленая луна, и все вокруг тоже казалось зеленым. Дима открыл калитку, и она вошла. Посреди двора стояло тонкое цветущее деревце, облитое лунным светом. Она почувствовала горьковатый запах цветов и удивилась, что не заметила его в прошлый раз.
На веранде был накрыт кривоватый столик: бутылка белого вина и два бокала. В центре слабо светилась в лунном свете бронзовая фигурка женщины.
– Мы без света, – сказал Дима. – Через час начнет светать. Вот твоя «Природа». Садись!
Эля села в кресло, оно качнулось и затрещало.
– Твоя! Ты же выиграл.
– Да ладно, я пошутил. – Он откупорил бутылку, разлил вино. – Твоя. За успех!
Они выпили.
– Страшно было? – спросил Дима.
Эля пожала плечами:
– Не помню. Наверное. А тебе?
Дима задумался, ответил не сразу:
– Новый опыт. Я еще никогда никого не грабил.