— Не нужен никакой лук, — сказала Собака. — Без лука куда вкуснее. И делать с этим фаршем ничего не надо, пусть будет одна большая-пребольшая котлета, тогда её надольше хватит.
Собака стала тыкать носом фарш, стараясь перевернуть его.
— Пожалуй, не стоит пережаривать. Лучше, чтоб мясо немножко сырым осталось.
Она выключила плиту, схватила в зубы подрумянившийся комок фарша и выбежала во двор.
В трёх домах отсюда жила Собакина мама, откуда её забрали ещё щеночком. Собака пролезла под забором и пролаяла:
— С Днем матери! Погляди, мамуля, что я тебе принесла! Котлету! Я сама её сделала!
— Ой, как мило! — радостно тявкнула Собакина мама. — И как замечательно, что ты сама её приготовила! Для мамы самодельный подарок её деточки дороже всего!
— Я знаю! — сказала Собака и лизнула маму в нос. И они обе принялись за котлету. Котлета была замечательная — большая-пребольшая, немножко сырая и без лука.
ЖУТКАЯ ЖВАЧКА
Весеннее солнце светило в окно, нагревая комнату. Муха, зимовавшая в щелке за плинтусом, проснулась и, позёвывая, выбралась из своего укрытия.
Солнце светило во всю. В комнате было тепло и уютно. Тут же одна Божья Коровка делала зарядку.
— Доброе утро! — поздоровалась она с Мухой. — Я тоже вот только что очнулась. Погода замечательная! Кажется, весна наконец-то наступила!
— Да, похоже на то, — согласилась Муха. Ей всё ещё было никак не прийти в себя окончательно. Для начала она решила расправить крылышки. Они заскрипели, как будто заржавели за зиму.
— У меня тоже всё затекло от того, что спала в щёлке, — сообщила Божья Коровка, потягиваясь. — И на голове непонятно что. — Она принялась расчёсывать свои усики.
Муха сделала пять приседаний, пробежалась туда-сюда. Силы понемногу стали возвращаться к ней.
И тут она заметила что-то странное. Солнце нагрело половицы, и какая-то старая Жвачка, которая с незапамятных времён валялась на полу, вдруг открыла глаза.
— Смотри! — испуганно прошептала Муха Божьей Коровке. — Жвачка просыпается!
— Ой! — пискнула Божья Коровка и закрыла лапками лицо. — Помогите! Как ты думаешь — она вредная?
— Мне кажется, да, — ответила Муха. Глаза у Жвачки и вправду были красные и злющие. И тут она разинула рот и громко чвакнула.
— Я ещё никогда не слышала, как говорит Жвачка, — испуганно сказала Муха. — Какой ужас!
— Смотри, у неё руки отрастают! — пискнула Божья Коровка. — Жуть! Прямо мумия какая-то! — Со страху её черные пятнышки побелели.
— Давай улетим! — предложила Муха.
— Я не могу, крылышки ещё плохо слушаются! — всхлипнула Божья Коровка. — Ой, ой! У жёвы и ноги уже показались! Она же съест меня!
— Я не дам тебя в обиду! — отважно заявила Муха, хотя все её шесть ножек тряслись со страху.
Жвачка поднялась и, чвакая, направилась в их сторону. На солнцепёке у неё появились даже чудовищные рожки и длинный белый хвост!
— Не подходи! — зажужжала Муха. — Уж-жалю!
Жвачка только угрожающе чавкала и подползала всё ближе.
К счастью, тут кто-то прошёл по комнате, наступил на Жвачку и зашагал дальше, а Жвачка прилепилась к подошве.
— Уф! Пронесло! — вздохнула Муха, а Божья Коровка утёрла крылышками слёзы. И они продолжили заниматься зарядкой, а весеннее солнце всё светило.
ЖУЧОК ПО ИМЕНИ ПЕТЕР
Жучок по имени Петер давно ждал этого утра. Так что он быстренько встал, умылся с головы до ног и надел новенький костюмчик. На шею он повязал крохотный галстук и долго стоял перед зеркалом, проверяя, всё ли в порядке.
Меньшие братья и сёстры Петера, устроившись на травинках, с гордостью смотрели на своего старшего брата — какой он ладный и симпатичный. Да так оно и должно быть, ведь Петер нынче впервые шёл на работу. В зоопарк! Словно он какой-то большой важный зверь, а не мелкая букашка.
— Может, позавтракаешь? — спросила мама и предложила Петеру листочек мать-и-мачехи. Но он покачал головой. Он так волновался, что аппетит у него совсем пропал. Впрочем, времени у него тоже нет, ведь зоопарк скоро откроется. Петер обнял маму, помахал сёстрам и братьям и отправился в дорогу.
Петеру всегда хотелось работать в зоопарке, и он приложил к тому немало усилий. Он выучил несколько стихотворений и танцев, чтобы было с чем выступать перед посетителями зоопарка. Вот и сейчас, страшно волнуясь, он повторял про себя все эти замечательные стихи. Всё ли он хорошо помнит? Не дай бог вдруг что-нибудь напутать!