— Это тебе от меня, побратим! — сказал он.
Служанка, провожавшая гостей, прежде чем закрыть за ними дверь, легонько дернула Петко за рукав и прошептала:
— Берегись халвы!
В горах наступил вечер. Стемнело. Четники, закутавшись в бурки, улеглись спать, а воевода, прихватив коробку с халвой, направился в соседнюю кошару. Пастухи спали. Собаки встретили Петко как старого знакомого и начали тереться о его ноги. Воевода открыл коробку и бросил им по куску халвы. Не прошло и получаса, как собаки в судорогах околели. Никому не рассказав о происшедшем, воевода, вернувшись к себе, отправил купцу письмо с выражением сердечной благодарности за гостеприимство и особенно за вкусную халву. Коварный Тома решил, что яд был недостаточно сильный, и стал искать другой, но 23 мая 1876 года Петко-воевода среди бела дня вступил с четой в Маронию, расставил посты на всех дорогах и с шестью четниками ворвался в дом своего побратима. Сжег торговые книги и бумаги, открыл кассу, роздал деньги горожанам, щедро наградил служанку и под звуки волынки увел Тому в горы, чтобы достойно расплатиться за халву.
В эти дни болгарское небо озарилось пламенем Апрельского восстания, а башибузуки уже прикатили в Батак и Перуштицу колоды, чтобы рубить на них головы повстанцам. Петко перебрался на южные склоны Родоп и пытался установить связь с вожаками восстания, но посланные им люди вернулись, не сумев ничего сделать.
1877 год. Отважный Петко-воевода узнал, что соединения армии-освободительницы перешли Дунай. Он был вне себя от радости. Прежде всего он приказал поставить свечи и зажечь лампады за победу русских солдат, а сам вступил в борьбу с турецкими аскерами в глубоком тылу. За каждое содеянное турками зло он заставлял их платить впятеро. Чета его разрослась: триста юнаков встало под его знамя. При Ташлыкдере он взял в плен целое отделение турецких пехотинцев с тремя офицерами и захватил знамя. У отступавших на юг турок четники отбирали награбленное и сурово наказывали преступников. В марте 1878 года в Маронии Петкова чета сражалась с тремя полками регулярных турецких войск и с несколькими сотнями башибузуков, которыми командовали двое пашей. Все время, пока шла война, беломорский край был под защитой воеводы, а жители его ждали прихода освободителей.
О подвигах прославленного родопского болгарина узнало и русское главное командование. Победоносные генералы пожелали увидеть Петко и пригласили его в Адрианополь. Скобелев горячо пожал ему руку и назвал богатырем. Но после заключения Сан-Стефанского договора родной край Петко снова оказался в цепях рабства. Англичанин Сенклер, пытаясь сорвать перемирие, собрал остатки родопских головорезов и попробовал поднять бунт среди болгар-магометан, но Петко со своей дружиной помешал ему. 2 июня 1878 года бесстрашный воевода с шестью четниками спас жителей села Плаво, вырвав их из огненного кольца башибузуков.
После Освобождения Петко-воевода отправился вместе с генералом Скобелевым посмотреть землю братьев-освободителей. В Зимнем дворце, в Петербурге, ему вручили орден за храбрость и присвоили чин капитана русской армии. Русские щедро одарили Петко, но на освобожденной родине он снова подвергся преследованиям прислужников немецких князей. Его ограбили дочиста да еще безвинно продержали пятьдесят дней в тюрьме. Второй раз в жизни оказался он в заключении, но на этот раз тюрьма была болгарская.
Сломленный неправдой и тоскуя по оставшейся под турецким игом Беломорской равнине, Петко-воевода скончался в 1900 году.
Перевод Г. Молленгауэра и К. Янакиева-Болиева.
ДРУГ ЗА ДРУГА
Подполковник Нищенко, командир Пятого болгарского ополченского батальона, рассредоточил своих солдат вдоль дороги на Тырново-Сеймен, в виноградниках под персиковыми и черешневыми деревьями. Пушкари выкатили орудия на дорогу и направили их дулами на юг, в сторону, где дымились подожженные села. Ополченцы, раскинув ноги, залегли в виноградниках и молча пристально вглядывались в даль. Сердца их сильно бились. Налево, вблизи Новозагорской дороги, позицию занимал Второй болгарский батальон, а рядом, скрытые Чадыр-могилой, ждали боевого призыва трубы казаки Донского полка. Это было 19 июля 1877 года. Турецкие орудия грохотали. Ядра пролетали над головами и взрывались на окраинах Старой Загоры. Как страшная туча, надвигались батальоны Сулеймана-паши. Равнина почернела от наступавшей пехоты и конницы. Нива, на которой уже созрела пшеница, была изрыта ядрами. Турки, выступившие из Адрианополя навстречу передовым частям освободительных войск, нащупали их слабое место. Против горстки защитников Старой Загоры — четырех болгарских батальонов, четырнадцати русских эскадронов и двенадцати орудий — Сулейман выставил тридцатитысячную армию и восемьдесят орудий. Он рассчитывал смести со своего пути малочисленные христианские войска, вторгшиеся во Фракию, взять Старую Загору, Казанлык и Шипку и таким образом спасти Османа-пашу, задыхавшегося в осажденной Плевне.