— Ну точь-в-точь как отец, — сказала бабушка Гена дочери. — И тот, бывало, вечером, как вернется из каменоломни, усядется на табурет и знай сидит покуривает. Постели ему помягче! И набери кувшин студеной воды. Когда он еще в школу ходил, я всегда ему на ночь кувшин с водой ставила.
На следующий день огромная стальная птица, с красными пятиконечными звездами на крыльях, низко пронеслась над селом Глухаре. Все село высыпало на площадь. Махали шапками, кричали ура. Глухарцы знали, кто летит в самолете. Огромная птица сделала над селом три круга, едва не коснулась верхушки тополя во дворе бабушки Гены и взяла курс на восток. И вскоре исчезла в дымчатом осеннем небе.
Перевод Б. Ростова.
ГОЛУБЬ В КОЛОДЦЕ
До последнего вздоха, товарищ,
он думал о людях:
О тебе, кто трудиться сегодня
пришел на завод,
О жнеце с обожженными солнцем
плечами и грудью —
Был воистину дорог ему трудовой
наш народ.
— И как начал великий мастер строить большой мост, чтоб связать им два берега, два мира, товарищ мой! На этом берегу — горе людское, на том — счастье. И всем хотелось поскорей на тот берег. Строил мастер мост, строил, достроил до половины, и кончились у него камень, дерево да железо. Кликнул тогда мастер клич, и загудел его голос, как глас трубный, во всех уголках нашей земли:
— Друзья мои, жертвуйте всем, чем можете, — и достроим мост!
Весь народ услышал призыв мастера, поднялся как один. Пастухи погнали стада с гор, пахари выгребли золотое зерно из амбаров, молодицы сняли с себя монисты, девушки принесли свои браслеты. Всякий спешил отдать все, что у него было, чтобы закончить мост.
Но где-то на окраине затерявшегося в горах села, в приземистом домишке, крытом позеленевшими плитами, жила бедная женщина с тремя сыновьями-молодцами. Камень сожмут — вода польется. Ходили они на чужие поля работать, тяжелым трудом добывая свой хлеб. Услышали братья клич мастера, пришли к матери и спросили:
— Скажи, мать, чем мы можем помочь мастеру?
Мать была женщина мудрая и научила их уму-разуму. В тот же день собрались в путь молодцы, пришли на большой мост и предстали перед озабоченным строителем.
— А вы, — спросил он, — что принесли мне, братья, из далеких краев?
— Мы, товарищ Димитров, — ответил старший брат, — ничего тебе не принесли, потому что мы голы и босы, но у нас есть шесть крепких рук. Камень сожмем — вода потечет. Возьми наши руки, товарищ Димитров, достроим большой мост.
— Вы мне принесли самое большое сокровище! — похвалил мастер, и сердце его наполнилось большой радостью.
Митю Голубь замолчал.
— Хорошая сказка, — тихо промолвил мальчик, мечтательно устремив взгляд на утреннюю звезду, мерцавшую над верхушками акаций.
Колодезные мастера — их было двое — сидели на крышке колодца. Лошаденка с лохматой гривой и длинным хвостом, вертевшая колесо и добывавшая воду с тридцатиметровой глубины, дремала стоя. Митю потянулся и расправил плечи.
— В какую рань мы сегодня поднялись, — сказал он. — В колодце-то еще темно, хоть глаз выколи. А разбудил меня баран. Как начал стучать рогами в дверь — сердитый! Просился на поляну. Встал, выпустил и больше не заснул. Теперь давай-ка посмотрим, что положила нам в сумку тетя Добринка. А, яичко! Еще одно. До чего хорошая у меня жена. Угождает она мне, заботится о своем муже. Держи яйцо!
Мальчик взял яйцо, аккуратно разбил его о ведро и стал чистить. Голубь достал буханку хлеба, прижал ее к груди, вытащил нож из-за онучи и отрезал два ломтя.
— Горбушку тебе, Райчо, у тебя зубы, как у волчонка, а мне этот ломоть, помягче. Если хочешь, и лук есть.
— Нет! — сказал Райчо и, отрицательно помотав головой, взял хлеб и стал не спеша есть, подставляя ладонь под подбородок, чтобы не уронить на землю ни крошки.
— А по мне так не вкусно, — сказал Голубь и в два приема проглотил яйцо. Ломоть так же быстро исчез в его пасти. Светлые усы его встали дыбом, как иглы у ежа. — Стукни меня кулаком по спине. Сильнее!
— Подавился, что ли? — спросил мальчик и заколотил его по спине. — Мастер, а тебя когда-нибудь били по-настоящему?
— Ой, и не раз. Дед у меня был хромой, и когда я, бывало, чего-нибудь набедокурю, бросал в меня палкой, но никогда не попадал.
— Почему?
— Потому что подслеповат был. А кулак Дончо бил меня воловьей жилой. Очень больно. Ты этого ничего не знаешь, потому что не был батраком. У Дончо на лбу виднелась большая синяя жила. А глаза были вытаращенные, как у жабы, большие и жадные.