Солнце уже коснулось горных вершин. Прохладный вечерний ветер шевелил метелками проса. Мертвая сухая трава ожила и зашелестела. Дед Иван взял новую корзинку и начал ее разглядывать.
— Замечательная корзинка! — раздался чей-то голос за спиной старика.
Он вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял коренастый мужик с длинными русыми усами и хитрыми кошачьими глазками. Штаны у него были порваны на коленях, ботинки надеты на босу ногу. На шее — белый галстук. За плечом на палке сумка.
— Кто ты такой? — спросил дед Иван незнакомца. — Словно из-под земли вырос.
— Я бездомный и голодный, брожу по божьему миру.
— Добро пожаловать. Если голоден — вон там арбузы, — указал рукой дед Иван, не глядя на бахчу.
— Арбузы не ем.
— Почему?
— Потому что арбузы красные и напоминают мне о крови сына божия, распятого на кресте ради нашего спасения. Дыни у тебя есть?
— Как не быть. Выбери себе спелую.
— А этот зверь? — указал гость глазами на собаку.
— Он привязан. Не бойся.
Бродяга вошел в бахчу и нагнулся над плетями. Долго возился там. Вернулся с дынькой, величиной с яблоко.
— А что, разве там нет побольше? — спросил его дед Смок. — Отрежь себе другую!
— А мне и этой хватит. Пусть остается другим людям да пташкам небесным.
Неизвестный расположился на траве, достал из мешка нож с костяной ручкой, кусок черствого хлеба и деревянную коробочку с солью. Разрезал дыню, очистил ее от семян, посолил, облизал пальцы и принялся за еду.
— Что это там, под землей? — спросил он, прислушиваясь.
— Это мой поросенок. Выкопал ему ямку, чтобы не бегал много. Носится как сумасшедший по стерне, роет бахчу, как крот, а мне за ним не угнаться. Вот я и загнал его туда.
— Вот оно, в чем дело. А как народ живет в ваших краях? — спросил странник.
— Как живет? Да плохо. Как ужи в огне. Засуха губит. Все воду ждут.
— Воды ждут? Никогда ее здесь не будет, ибо господь бог замкнул небеса. Люди пошли по путям неправедным и за это будут наказаны.
Дед Иван посмотрел на гостя исподлобья.
— Смотрю я на тебя и удивляюсь. Не пойму, что ты за человек. По одежде вижу, что не здешний. Чем занимаешься?
— Хожу по белу свету, спасаю погибшие души. А ты? Чем ты занимаешься?
— Был кузнецом, а теперь ушел в отставку. Делал турецкие гвозди для подков, как машина их пек. Много коней подковал. Вся фракийская кавалерия прошла через мои руки. Бабы на меня заглядывались. Ты не смотри, что я такой, — завижу бабу, как петух запрыгаю, хоть мне и семьдесят семь. Господи, прости меня грешного! — сказал про себя старик, и спросил: — А ты в бога веруешь?
— По пяти часов в день выстаиваю на коленях и молюсь. Потому и штаны у меня рваные, и коленки потому видно. Прежде не верил, но одна ясновидящая, что на бобах гадала, вернула мне веру. Встретил я ее в одной корчме. Человек шестьдесят перед горенкой ждали, какое будущее она им предскажет. Три часа проторчал на ногах. Наконец она вышла, взглянула на меня и ввела в горенку, а сама легла на кровать и вся затряслась. Я схватил ее за руки и за ноги. Словно электрический ток прошел через меня. А она ослабевшим голосом промолвила: «Прошу вас, не мучайте меня!»
И узнал я тогда от нее, что праведен перед богом, что буду знаменит по всей земле, что буду говорить на языках неведомых, проповедью изгонять беса и ловить ядовитых змей. И спросил я ее: «Когда?» А она мне: «Когда войдет в тебя дух святой. Православные церкви — сатанинские сборища, а мы, как первые християне, не поклоняемся сатане». И вошел в меня дух святой в селе Вырбица, около Плевны, однажды, когда я спал, в половине четвертого. И почувствовал я неземное блаженство. Уста мои заговорили на неведомых языках. Я запрыгал от радости. Господь бог объявил мне, что первое чудо произойдет в будущем году — мертвец восстанет при мне из гроба. От Болгарии избрано два апостола. Один из них сейчас в параличе. Но он поднимется и уведет болгарский народ с неправедного пути.
— А другой? Кто же другой?
— Другой… — странник блаженно улыбнулся. Взгляд его говорил: аз есмь. — Он будет апостолом всей земли, обойдет Индию, Японию, Тибет. Его будут сжигать на костре, но господь бог превратит огонь в прохладную росу. Когда он пойдет вдоль Красного моря, среди арабских народов начнутся волнения. А на Филиппинах апостол всей земли лично встретится с богом.
Темнело. Дед Иван встал, порылся в плетях, срезал три треснувших от солнца маленьких арбуза и кинул их — один собаке, другой ослу, третий в яму. Поросенок радостно захрюкал. Собака с хрустом съела арбуз и принялась облизываться. Осел проглотил его целиком.