— Знаешь, Орочи-кун, после того как я передал тебе шляпу и ты открыл мне результаты своих работ, я полагал, что сделал ошибку, которая погубит нашу деревню, — задумчиво сказал Сарутоби.
— Ку-ку-ку-ку, я очень ценю ваше доверие, сенсей. Но от потери пары-тройки сотен человек деревня бы не рухнула. Особенно если эти люди — пленные или захваченное на миссиях бандитское отребье.
— Всё равно, ты меня поразил. Ты очень изящно разрешил несколько очень щекотливых ситуаций. Финансовые отчёты деревни показывают, насколько я был неправ, отказав Цунаде-тян в обучении ирьёнинов.
— Ну-ну, сенсей, в разгар войны ситуация была насколько иной, — улыбнулся Хокаге. — После того, как мы укомплектовали госпиталь и создали филиал в Танзаку Гай… местоположение которого, конечно же, никак не связано с количеством игорных заведений…
— Там огромный туристический поток и множество состоятельных людей! К тому же, очень выгодное географическое положение!
— Конечно-конечно, Цунаде-тян! А главный медик деревни должен регулярно инспектировать свои владения. Впрочем, что ты делаешь со своими деньгами, меня совершенно не интересует, пока это не касается безопасности деревни. В общем, медицинские услуги Конохи теперь третья по доходности статья бюджета деревни и в этом заслуга нашей великолепной напарницы.
— …с прекрасными упругими…
— Джирайя! Я когда-нибудь закончу то, что начала на том горячем источнике.
— Ну-ну, Цунаде-тян, не стоит так. Знаешь, я смотрю, ты испытываешь сильные чувства к Джирайе-куну. Я, как Хокаге, могу решить вашу проблему раз и навсегда.
— Каким же образом? — прищурила глаза Цунаде.
— Тем же, каким решил затруднения учеников Джирайи-куна. Сперва они были ошарашены, но теперь, уверен, вскоре их семью будет ждать пополнение.
— Ты не посмеешь… — прошипела Цунаде.
— Орочи! Ни в коем случае! — округлил глаза Джирайя.
— Странно, мне показалось, что это работает. Ладно, вернёмся к делам деревни.
— Погоди, Орочи-кун, — улыбнулся Хирузен. — В словах нашего Хокаге есть более рациональное зерно. После обретения ответственности друг за друга, Яхико и Конан начали откладывать деньги. Как только период их «наказания» закончился…
— Всего через месяц! Какое же это наказание? — прервала учителя Цунаде.
— … так вот, когда период закончился и появилась возможность брать В и А-ранговые миссии, они вскладчину с Нагато Узумаки вложили деньги в полуразрушенную гостиницу. После обновления и ремонта они поселились там одной семьёй. Наруто-тян называет Конан «мамой». Как, впрочем, и тебя, Цунаде-тян. Мне кажется, семейная жизнь пойдёт тебе на пользу. Давно пора отпустить призраков прошлого. И вместо двух несчастливых Саннинов, Коноха получит ещё одну крепкую семью.
— Ни за что, сенсей! — отрезала Цунаде.
— Ку-ку-ку, а ведь Джирайя Сенджу прекрасно звучит!
— Орочимару, заткнись! — прорычал Джирайя.
— Ладно, к делу, — сменил тон Орочимару. — Поговорим о результатах переговоров с Кумо.
— И о причинах, из-за которых ты привёз этих девчонок. Одной нет и пяти лет, а вторая — едва генин! — рыкнула Цунаде.
— Может старшая мне напоминает тебя в молодости, когда у тебя не было ещё таких роскошных…
— Орочимару, оставь! Ты не интересуешься женщинами! Впрочем, как и мужчинами. В чём причины?
— Мне пришлось угрожать, шантажировать, уговаривать и подкупать Эй-сама, чтобы получить эту блондиночку. Если бы у меня не было настолько увесистого компромата, не удалось бы и половины достигнутого. К счастью, возможность загнать экономику чужой деревни в экономический коллапс, предоставив запись даймё Великих Стран, — прекрасный аргумент на любых переговорах. Райкаге не сдавался, пришлось подсластить пилюлю.
— Что ты ему пообещал? — нахмурилась Цунаде.
— Бьякуган.
— Что!? — округлили глаза присутствующие.
— Если наш с Цунаде-тян проект завершится успехом, я смогу предоставить им один комплект додзюцу. В ином случае, после смерти одного из членов клана, его похоронят в закрытом гробу. Я должен исполнить обязательства в течение трёх лет. Райкаге настаивал на политическом бракосочетании, но тогда додзюцу перестанет быть монополией деревни.
— Так что же такого в этих девчонках? — спросил Джирайя. — Нет, старшая, без сомнений, милашка и вырастет в красотку, но тебя никогда не интересовала женская красота.
— Ку-ку-ку-ку, угадайте, чего в Конохе раньше было девять, а теперь — девять и два?
— Не может быть… — прошептал Сарутоби.
— Не зря вас зовут Профессором, сенсей, — довольно сощурился Хокаге.
— Ладно, а вторая малышка? — не сдавалась Цунаде.
— Считай, я её выпросил на сдачу, — рассмеялся Орочимару. — Два глаза было слишком много, а один — слишком мало.
— Но в чём её особенность? — пыхнул трубкой Хирузен.
— Правду покажут тесты ДНК и чакры, но, полагаю, красные волосы — само по себе неплохое свидетельство.
— Она Узумаки? — спросила Цунаде.
— Возможно. Я задействовал шпионскую сеть Джирайи-куна и дал задание ойнинам и нескольким Анбу. Они не только ищут обладателей кеккей-генкаев, но и смотрят на цвет волос людей.
— То есть твой способ «решить проблему с чакрой» — это найти нескольких Узумаки? — осенило Цунаде.
— Ку-ку-ку-ку, и это тоже. Маленькому Нару-тян пригодится сестрёнка, а Нагато, получив на руки ещё одного ребёнка, будет плотнее привязан к деревне. После того, как он узнал, что его друзей убил неизвестный противник, он долго не мог поверить в мою непричастность. В свете вины Конохи в гибели его родителей, пусть это и был несчастный случай, его было трудно убедить. К тому же, при убийстве использовался Мокутон, а это дзюцу нашей деревни.
— Ты полагаешь, Данзо и Киноэ? — округлила глаза Цунаде.
— Нет. Я точно знаю, кто это, — улыбнулся Орочимару. — Я воспользовался наследием Нидайме и хорошо расспросил одного из мертвецов.
— Ты воспользовался тем дзюцу? — гневно сощурился Хирузен. — Это недопустимо!
— Знаете, сенсей, для того, чтобы знать, кто способен перебить большую группу очень сильных шиноби, я готов заплатить цену и повыше жизни десятка неудачников. Впрочем, я знаю вашу щепетильность, поэтому воспользовался услугами головорезов, которые любезно напали на скромного крестьянина на обратном пути в деревню.
— Всё равно, это киндзюцу нарушает естественный порядок вещей!
— Этим занимается любое дзюцу. Технику изобрёл наш Нидайме, а кто я такой, чтобы не чтить наследие великого шиноби? К тому же, — жёстко добавил Орочимару. — не забывайте. Хокаге теперь я!
— Ладно, и что же показал допрос? — с недовольством спросил Сарутоби.
— Кьюсуке Быстрый дал показания. На них напал человек в спиральной маске. Одноглазый человек в спиральной маске. И у него был Шаринган. Ничего не напоминает?
— Человека, убившего Бивако. Напавшего на деревню. Высвободившего Кьюби, — мрачно сказал Хирузен. — Ты прав, эти сведения стоили того. Но то, что он пользуется Мокутоном — это ужасные новости.
— Всё хуже. Мокутоном пользовался не только он. С ним был странный чёрно-белый шиноби. Он призвал необычных белых клонов, которые, пусть и не были слишком сильны, но и не развеивались от удара.
— Вариация Моку Буншин?
— Возможно. Яхико рассказал, что когда-то разговаривал с этим человеком. Тот назвался Мадарой Учиха.
— Мадара жив?
— Нет, это самозванец. У него есть Шаринган и какое-то слишком уж мощное пространственное дзюцу, но сравнить его с человеком, на равных сражавшимся с Шодай… Я был в Долине Завершения. Если бы Мадара был жив, ему просто не понадобилось бы дожидаться родов Кушины-сан, да и вообще выпускать Кьюби.
— Возможно, этот лже-Мадара сослужил деревне прекрасную службу, Орочи-кун, — задумчиво сказал Сандайме.
— Что вы имеете в виду, сенсей?
— Только благодаря гендзцу, наложенному на Шикамару Нара, ты стал Хокаге. И пока что твои действия весьма эффективны. Сомневаюсь, что я справился бы лучше.