Найденов слегка прикрыл глаза.
«А что, если он живет с глубокой душевной болью, и вот эти глаза, эти колючие остроты — все для маскировки?» — подумалось Алене.
— Нельзя обманывать людей. Обещать исправную технику, а дать расхлябанные чудища. Обещать квартиры — и оставить на зиму в продувных бараках. Нельзя обманывать и выкручиваться. Этих Верхних Полян еще достаточно в нашей жизни. А человеку нужен осмысленный труд. Когда он теряет веру… — глаза его открылись. — Вот наш Никон Разлука… Э! Такого на сцене сыграть бы. Только не написать и не сыграть. Пуд соли надо съесть, чтоб его понять.
Но сам Найденов казался Алене интереснее.
Он сильно затянулся сигаретой и, выпустив струйку дыма в сторону, посмотрел ей в глаза.
— Вот — руку на сердце — Разлука вам не очень понравился? Я и говорю: пуд соли, а у нас с ним больше съедено… Поедем в «Радугу», — оборвал он себя и пошел к машине.
Найденов долго еще возил ее по полям, называл сорта пшеницы, объяснял особенности каждого сорта и по-детски обрадовался, что она запомнила латинские названия, научилась отличать «альбидум» от «мильтурум» и «гордейформе» — рослой красавицы с пышным длинноостым колосом.
— Народ за изящество зовет ее «гордая форма». Это экспериментальное поле. — Найденов плавно повел рукой, как бы подчеркивая движением особенную стройность пшеницы. — Э-э, хороша выросла! — смачно покрякивая на этом «э», воскликнул он. — Идет на высшие сорта муки, очень ценная твердая пшеница — одним словом, «гордая форма».
Потом, уже почти требуя, чтобы Алена поняла и запомнила, словно завтра ей самой предстояло заниматься севом, он объяснил, как удалось им при нынешней засухе получить виды на хороший урожай. С особой горячностью рассказывал, почему за всю посевную не случилось ни одной аварии, ни одной серьезной поломки машин — словом, ни одной задержки.
Алена слушала, не пропуская ни слова, ее интересовало не то, что он говорил, а как он говорил.
— А вы видели когда-нибудь бескрайнее поле, усыпанное изумрудами? — на миг повернувшись к Алене, спросил Найденов. — Приезжайте-ка ранней весной. Степь наша не скупа на урожай, она только требовательна к земледельцу.
Они уже приближались к поселку, миновали густой березовый колок с искрами на стволах от лунного света и поднялись по пологому склону.
Такие же, как в Дееве, кирпичные и сборные дома под шиферными крышами выстроились в три продольные и три поперечные улочки. Посверкивая листьями, стояли прозрачные молоденькие тополя, кустарник отделял проезжую часть улиц от пешеходной. Как и в Дееве, возле каждого дома был палисадник с цветником.
— Разрастется все — будет как в Дееве, — опять, словно отвечая на мысли Алены, заговорил Найденов. — Только в прошлом году посажено, а кое-что и этой весной.
Аккуратно ведя машину по безлюдным улочкам ночного поселка, он принялся рассказывать Алене, как выбиралось место для жилья: чтобы вода была близко, а грунт не задерживал влагу, чтобы не гуляли по склону холодные ветры.
— В общем, знаете, это строительство и благоустройство до того морочное дело… — будто устыдясь своей увлеченности, Найденов снова перешел на привычный иронический тон. — Мало того, что мозги пухнут, так мы еще перессорились со всеми: строители из края, дорожники — все нас костерили. Все построили сами, и дороги ремонтируем сами. Сначала квалифицированных строителей оказалось у нас только двое, а сейчас почти все стали строителями. Вот кончим уборку, водопровод начнем, клуб надо достроить, — он указал на кирпичные стены, выросшие до половины второго этажа. — Пока кино крутим в столовой. Эх, жаль, люди спят. Я бы вам квартирки показал! Ванны, конечно, еще не поставлены, но водопровод осилим, тогда догоним Деево. Канализацию, центральную котельную… Да! Паровое отопление, а там и газ… — Он нарочито тяжело и длинно вздохнул: — Как поэтично! Путь к поэзии лежит, извините, через канализацию.
— Да вам же нравятся и стройка и благоустройство!
Найденов мельком глянул на нее.
— Эх, артистка! — поддразнил он довольно сердито и спросил в упор: — Надо или не надо, чтобы люди жили как люди? Вот отсюда и «нравится», пропади оно пропадом! Я же вам сказал: путь к поэзии — через канализацию!
Они объехали вокруг заложенного прошлой осенью молодого фруктового сада, затем Найденов показал столовую, баню, место будущей больницы и школы.