Выбрать главу

– Обижал. Что с того? Какая теперь разница?

Вроде бы никакой, но прокатилась внутри него далекая и почти незаметная, как рокот землетрясения, волна злости. Он ненавидел слабых, аморальных мужиков.

– Деньги того стоили?

– Да, стоили, – она отвечала, как солдат, глядя ему в глаза. – И я вытерпела бы больше, если нужно. Это был осознанный выбор. И вообще, ты всех своих «клиентов» пытаешься понять?

– Да. Всех.

Кажется, на этот раз удивилась она. Не знала о том, что он тоже производит осознанный «отбор».

– Я прошла твой тест?

Глаза смешливые, в голосе легкость. Шутки, юмор, смех – он во все это не верил, не в случае с ней.

– Еще нет. Зачем тебе деньги, если ты хочешь умереть?

– Все тебе расскажи…

Кажется, он опять наткнулся на преграду, и так просто этот колючий забор не преодолеть. Сейчас она пошлет его к черту – он видел. Конечно, ей было бы проще, если бы выстрелил он. Почему? Кей этого не знал. Но Веста была согласна и на другие варианты, потому ни за кого не цеплялась.

– У тебя еще вопросы?

– Да. А как насчет смерти двадцать девятого?

Он дразнил. Тыкал пальцем в небо, надеялся случайно выудить важный фрагмент информации.

– Исключено.

– А тридцать первого?

– В сентябре тридцать дней.

– Тогда первого?

– Нет, – раздраженное фырканье ежа. – Не пойму, ты занят тридцатого?

– Свободен.

– Так в чем дело?

– Напои меня кофе.

На него посмотрели так, как посмотрел бы он сам в глаза той, которая уже трижды отказалась выпить с ним по чашечке.

* * *

(Tommee Profitt feat. brooke – Here I Am)

Веста.

– У тебя проблемы?

– С чего ты взял?

«С чего?» – он смотрел на меня, как на душевнобольную, пытающуюся замаскировать свое безумие. «С того, – говорил его пристальный взгляд, – что люди без проблем не торопятся на тот свет».

Ну, тут он был прав. На «тот» не торопятся, а вот «домой»…

– Тебе кофе черный? С молоком? Какой больше любишь?

Кей Джей подвис. Теперь он выглядел, как человек, который привык говорить в забегаловке: «Мне черный, стакан средний». Но которого давно не спрашивали: «Какой любишь больше?»

Эта просторная кухня обычно пустовала. Пока Фредерик был жив, мы сюда захаживали разве что разложить привезенную из ресторанов еду по тарелкам, а когда умер, я вообще только грела здесь чайник и хранила пакетики с заваркой. Завтракать, обедать и ужинать предпочитала либо в кафе, либо у себя в комнате. Кому может нравиться обилие пространства, стали и мрамора? Верно, разве что больному манией величия старику. И вот впервые за долгое время на высоких стульях сидели.

– С молоком.

Отлично, пусть будет с молоком. Хорошо, что упаковку вчера обновила домработница.

– Веста?

– Да?

Меня так давно никто не называл по имени, что я отвыкла. Даже опешила на секунду – слишком долго пробыла «цыпленком», «ласточкой» и прочей живностью.

– Тебя шантажируют?

Меня? Если бы… Лучше бы шантажировали. Потому что деньги найти легче, чем вернуть родню к жизни.

– Кто-то обижает? Один, двое? Банда? Я проверил, это не Хоскин.

Мне вдруг стало непривычно. Тепло. Он… как будто заботился. Иллюзия, конечно, – наверное, профи от того и профи, потому что знает, как срубить больше денег.

– Зачем тебе?

– Я умею решать проблемы.

– Да уж.

– Ты видела.

Видела. Это правда.

– Думаешь, справился бы с бандой?

Тишина. Ответ лаконичный – такой, которому сразу веришь.

– Справился бы. Просто нужны детали.

– И немножко доплатить?

Хотелось развенчать собственную надежду на то, что я неожиданно стала кому-то небезразлична. Какие этому причины? Никаких.

Кей Джей смотрел странно, тяжело. Почему-то непривычно – будто в душу. Качнул головой.

– Если бы твою проблему можно было решить деньгами, ты бы ее уже решила.

И ведь он снова прав. Внимательный мне попался киллер, вдумчивый. И приятный внешне, хоть это никоим образом делу не помогает.

«Делу – нет. А вот радоваться взгляду – да».

Себе кофе я налила молча. Тоже дешевый, из банки, – так и не разобралась, как управляться с навороченной кофемашиной. Предпочитала позволять эту работу делать баристам в кафе – у них выходило лучше. И меньше времени на ненавистной кухне. Которая с Кей Джеем, что удивительно, казалась не такой… противной. Почти обжитой.

– Ты мне не поможешь.

Я решила не обманывать, не пудрить мозги и не играть.

– Ты этого не знаешь.

– Знаю.

Увы. Оставалось лишь грустно улыбнуться.

– Что за история, в которую ты влипла?

– Длинная.