С пугливой готовностью кидает липа зубчатые монетки в чёрную воду омута. Багрянеет красавец клён.
Скучно буреет дуб. Крепко держатся на толстых черешках его продолговатые листья. Дождутся они первой вьюги.
Всегда бедновато одетая лиственница пожелтит хвою и так скупо тратит её всю осень, что останется и на зимнюю пору. Долго будут мусорить её золотые иголочки белоснежные скатерти первых порош.
Непрочен осенний наряд леса, недолговечна обнова. Придёт холодный резкий ветер и закружит, завихрит листья. Вот он — лихой листопад!
Перемешает ветер все листья — жёлтые, красные, бурые — в пёстрый шуршащий вал и погонит его по земле.
Сентябрь — охотничий месяц. В поездах, автобусах, автомашинах, на пароходах, лодках, мотоциклах, мотороллерах, велосипедах под выходной день спешат из города люди в больших сапогах с котомками за плечами.
Едут охотники в лес. Бродят с легавыми собаками по краям овсяных полей, по кромкам болот, по лесным покосам. Подросли тетеревята и взлетают далеко от охотника. Перья сизые, косицы в хвосте лирой, брови красные. Красив, наряден тетерев-косач в осеннем пере!
Размякла земля, налились лужи. Известно: летом два дня льёт — час сохнет; осенью час льёт — неделю сохнет.
Стынут поля, пашни, стынут воды. По утрам разливается над землёй знобкий холод. Предвестниками утренников хрустят под ногами жёлтые листья.
На восходе солнца в чернолесье воздух напоён крепким ароматом пожухлой листвы и земляной прели. Хорошо дышится в лесу в ясные дни первоосенья.
Все встречи радостны, все прощания грустны. Потому, наверное, весенние песни птиц веселят душу, а осенние тихи и печальны…
Листья пожелтели, полегли травы. Скворец прилетел к старой скворечне, — поёт. Как и весной, щёлкает он клювом, горлышко его дрожит, но песня не та…
Пеночка-теньковка поёт. Будто стряхивает с ветвей дождевые капельки: тень-тянь-тюнь! Только это не звонкие капельки весеннего дождя, а глухие капли дождя осени.
И птичка зарянка поёт теперь не на заре. Выглянет из-за туч солнце, — запоёт зарянка вполголоса. Услышит её дрозд белобровик — засуетится, засвищет, да вдруг и смолкнет на полусвисте…
И небо не то, и лес не тот, и песни не те.
Но и в осенних птичьих песнях не услышишь «прощай», а слышишь «до свиданья!»
До свидания весной!
Пролётом остановились у нас большие стаи куликов, уток и чаек, — отдохнуть и подкрепиться. Они не спешат от нас на юг, в чужие страны, не то, что весной — на родину. Подолгу задерживаются на берегу моря, на лесных озёрах и широких наших реках. Потом — однажды ночью — стая за стаей снимаются и летят дальше. Ночью им способней летать: в воздухе ни на что не наткнёшься, охотники и кровожадные сокола ничего не видят ночью, а совы не летают высоко над лесом и над морскими волнами.
Утки, кулики и чайки летят с мест своих гнездовий на островах и побережьях ледовитых северных морей. Они принесли привет вам от громадных моржей и морских зайцев, от гренландских тюленей, белух и китов.
Увидите высоко над головой их стаи, услышите в поднебесье печальный их крик, — помахайте им рукой и попросите их, в свою очередь, снести от нас привет африканским львам, нильским крокодилам, зебрам, страусам, слонам. Через несколько дней наши воздушные путешественники встретятся с ними в знойных странах юга.
Только Осень успела прийти, только хозяйничать принялась, как уже слышит недовольные голоса.
Люди говорят:
— Ах, жалость какая, лето красное кончилось…
Птицы в стаи сбиваются, кричат грустно:
— Опять нам лететь на чужбину, за широкие моря, за высокие горы…
Звери лесные ворчат:
— Кончилось вольное житьё, надо норы копать, дупла чистить, запасы готовить…
И никто, видать, приходу Осени не радуется.
Призадумалась Осень.
— Отчего бы это? — спрашивает. — Чем я не хороша, чем не пригожа? И богата, и щедра, и красива — только живи да радуйся… Покажу-ка я нынче себя как следует, потружусь-постараюсь, пускай все довольны останутся.
И за работу взялась.
За лето реки да озёра обмелели, ряской и тиной заросли. Осень их до бережков налила, полным-полнёхонькими сделала. Остудила воду, от ряски и тины очистила, — просвечивает вода до самого донышка.
— Гуси-Лебеди, вольные птицы, — Осень говорит, — вот вам мой подарок! На чистом просторе живите-поживайте, меня добром поминайте!