Вместо пролога
Друг против друга. Живая и мертвая. Хозяйка дома и гостья.
Та, к которой пришли с остатками надежды, была спокойна. Она сидела за широким обеденным столом и обводила глазами изящно обставленную столовую комнату, немного сожалея о том, что провести ужин в одиночестве не получилось. А ведь надеялась посвятить этот вечер себе.
Пришедшая с трудом справлялась со своей нервозностью, переплетала пальцы рук и смотрела себе под ноги.
Призрак ждал вердикта от человека. Жизнь в материальном мире для души закончилась четыре дня назад, но связующая нить осталась и не отпускала в руки смерти. Ей, погибшей под копытами ретивых коней, с которыми не справился возница пресловутой грузовой повозки, до сих пор было странно смотреть на свои полупрозрачные руки. Казалось, невозможно привыкнуть к тому, что материального мира больше не существует, что она сама для него тоже исчезла. Ни прикоснуться, ни докричаться. Бессмысленные скитания, отнявшие так много сил, привели к той единственной, которая была способна ее видеть. И вот несчастная душа застыла перед хозяйкой дома, полностью отдаваясь вере в то, что найдет здесь помощь.
- Хорошо. Эрнесса мир Форс, я принимаю твою просьбу и завершу твою судьбу, - уверенно произнесла вестница положенные слова.
На разделявшем двух женщин столе материализовалась монета с древней руной всецелостности мира с одной стороны и символом смерти с другой. Первый знак изображался с помощью двух волнообразных линий, заключенных в круг. Он брал свои истоки из глубокой древности, из представлений предков об этом мире – вечное движение внутри чего-то всеобъемлющего. Второй знак представлял собой нить, выскочившую из ушка иглы, так обозначалось завершение жизни.
- Спасибо, - произнесла душа, чувствуя, как спадает гнетущая тревога.
Всего лишь воспоминание о чувстве, которое довелось испытать при жизни. Последний осколок, который не суждено удержать. Эрнесса, как и все призраки, понимала это умом, но принять не могла. Пусть утрата тела лишила ее всех физических ощущений, осталась душа, запомнившая за прошедшую жизнь все пережитые чувства. Поэтому она и испытывала страх все то время, пока бродила неприкаянной. Поэтому и волновалась здесь. Но все коварство ее новой формы существования сводилось к тому, что любая эмоция и чувство – всего лишь игра памяти. Призраки ничего не чувствуют. Когда оболочка исчезает, а сердце больше не стучит, эмоции и чувства угасают. Властвуют разум и сознание. Воспоминания из жизни - всего лишь картинки. Они тускнеют с каждым днем, с каждым часом. Они исчезают безвозвратно. Но столь молодой призрак еще верил в собственные чувства, упорно возвращался к ним вновь и вновь, придавая им значение. Пара дней - и она обо всем забудет, станет похожа на нормального призрака. Будет холодной и отчужденной. Станет наблюдать за жизнью со стороны и прекратит стремиться к ней. Останется только цель - стальная цепь, привязавшая ее к миру живых.
Вестница потянулась за монетой, взяла ее в руки. Зачарованный металл привычно обжег длинные изящные пальцы, усеянные кольцами, молодая женщина не обратила на боль никакого внимания.
Ашара кан Верден была сильной вестницей и, несмотря на молодость, имела немалый опыт. Из своих двадцати восьми лет она видела призраков последние двадцать шесть. Редко у кого в двухлетнем возрасте просыпается дар. У нее он не проснулся, он на нее обрушился. На кроху, только что начавшую познавать этот мир, сила вестницы налетела ураганом и распахнула ее глаза. Они наполнились ярким фиолетовым цветом. С тех пор она видела больше, чем остальные люди. А ее веки опускались только во время сна.
- Ты можешь отдохнуть, мой дом в твоем распоряжении, - мягко произнесла Ашара, поднимаясь из-за стола. Сжав монету в ладони, она заставила ее исчезнуть. Ее руку отягощала невидимая горсть таких же, вестница опекала сразу несколько душ.
Эрнесса взглянула на свою спасительницу. Хозяйка дома нравилась ей все больше. Молодая, красивая, с заботливой улыбкой и глубоким сочувствием, притаившемся в невероятных глазах. Она излучала умиротворение, это располагало, вызывало желание доверять. Эрнесса не могла предсказать, что было бы, выбери она другого вестника. Это особая когорта магов, им всем присуще сострадание, ведь они единственные, кто может позаботиться о неприкаянных душах.
Призрак лишь немного смущался собственного вида, сравнивая себя с красавицей-вестницей. Она подглядывала за собой в огромное зеркало, что висело в столовой на одной из стен. В нем отражалась приятная женщина средних лет, некрупного телосложения, со светлыми волосами до плеч. Но черты призрака были тусклыми, блеклыми, как выцветшая фотография. Ей было нечем соперничать с жизнью. А хозяйка дома воплощала ее в полной мере. Уверенная, стремительная, яркая. Вестница знала о своей красоте и обращалась с ней легко и естественно. Даже в родных стенах она не позволяла себе неаккуратный внешний вид. Ее домашнее платье насыщенного изумрудного цвета, сшитое по последней моде, подчеркивало все достоинства идеальной фигуры: обнажало по локоть тонкие руки, очерчивало широким поясом талию и почти касалось подолом пола. Спину вестница держала прямо, ее шаг был легким и как будто немного танцующим. Эрнесса подумала, что в собственной жизни слишком мало любила саму себя. Научись она этой хитрости, не пришлось бы вздыхать по чужой красоте.