То-то же. Не будет в следующий раз гнаться за прибылью. Хотя, что с него взять, торговец до мозга костей. Продал драгоценное перо феникса какому-то залетному по двойной стоимости. А Ларсу попытался врать о том, что товар не пришел. Ларс вранье раскрыл, ткнул Фарха носом в его некрасивое поведение и мстил ему еще и за эту дурную попытку. Кого он собрался обманывать?!
- Срок тебе три дня, - рявкнул Ларс и стремительно поднялся со своего места. – Иначе я ухожу к Игивуру.
Фарх от такого заявления стал похож на рыбу, выброшенную на берег. Глаза вылезли из орбит, а рот беззвучно открывался.
- Ты не посмеешь, - просипел торговец, бледнея. Приступ дурноты он изображал правдоподобно, все-таки всем успешным дельцам был присущ театральный талант.
Фарх был низковат, полноват и лысоват и, несмотря на такую немного нелепую внешность, обладал незаурядной харизмой. При должном применении она становилась настоящим оружием. Но против таких как Ларс торговцу ставить было нечего.
- Посмею-посмею, - заявил он с гадкой ухмылкой, стряхивая с рукава своего безупречного костюма невидимую пылинку, - он давно меня сцапать хочет, вот и отдамся ему.
- Ты чудовище! – схватился за сердце собеседник, изображая, как сильно подкосили его такие жестокие слова.
Сердца у этого торгаша давным-давно не было. Он с ним расстался еще много лет назад, когда только ставил свое дело на ноги. Без этого органа дела вести гораздо проще.
- Ну, это не новость, - философски подметил Ларс с самым безмятежным видом.
- Будет тебе перо! Будет! – проорал Фарх, грохнув кулаком по столу. – Чертов вымогатель!
- Я – покупатель, очень ценный.
И он был тысячу раз прав. Ларс - постоянный заказчик Фарха, наделенный редкими чертами, прекрасными чертами. Он не скупился и почти никогда не торговался. Безупречный клиент. Предметы он всегда заказывал дорогущие, прибыль текла в карман приятным ручейком. А этот гад Игивур подбивает к нему клинья, словно сватается к девушке. Уж какие речи расточает, уж какие вещи предлагает и обещает уступать по самой низкой цене! Чтоб его в котле жарили, конкурент проклятый! Дыру свою построил аккурат напротив «лавки» Фарха, чтобы его клиентов к себе переманивать. И ведь получается! Конечно, Фарх был в деле дольше него, с клиентами давно дружит, своя сеть, свои связи и все прочее. Но Игивур молодой и борзый, и догоняет, тварь такая!
Надо же было это чертово перо отдать тому пареньку столичному. Уж как просил, уговорами уговаривал, а потом просто выложил перед торговцем кошель с золотыми, и у Фарха все перед глазами поплыло. Как отдал перо – почти не помнил. А оно ведь Ларсу обещано было, и тот теперь над ним откровенно издевался.
- Приходи через три дня, - процедил Фарх, промокая платком пот со лба и падая обратно в свое огромное кожаное кресло. Уж больно устал.
Ларс невозмутимо кивнул и вышел из кабинета старого знакомого. Стремительно и легко спустился по центральной лестнице на первый этаж и покинул «лавку». Настроение у него было приподнятое. Перо феникса ему, конечно, нужно, но не до такой степени, чтобы истерики устраивать. Но припугнуть Фарха стоило, чтобы больше не вздумал ни юлить, ни обманывать. Глупо обманывать эмпата.
С делами на сегодня было покончено, поэтому Ларс подозвал к себе наемный экипаж, запряженный парой тонконогих гнедых, и отправился домой. Жил он в старом районе, который таился на вершине холма и взирал на шум и суматоху всего города сверху с довольством и спокойствием сытого тигра. Аристократия, в том числе и высшая, с раздольем расположила свои великолепные усадьбы и поместья в тишине и зелени, отделив себя от остального мира. Участки земли, измеряемые акрами, разделенные целыми садами, парками или вовсе лесами, позволяли не видеть и не слышать соседям друг друга, хранить собственные миры в секрете и безопасности. Не докричишься, не дозовешься. Тишь да гладь.
Ларсу этот райский угол остался в наследство от отца, встретившего свою безвременную кончину в какой-то уличной драке, затеянной на пьяную голову. К тому времени родовое поместье оказалось два раза заложено, и кредиторы обивали пороги и водили сальными взглядами по сторонам, желая заполучить в свои руки столь невероятное богатство. Ларс, получив извещение о смерти родителя, не испытал ни горя, ни радости. Только заплатил храму положенную сумму, чтобы провели поминальную. Он вернулся в дом, в котором прошло детство, и выгнал взашей всех, кто повадился сюда ходить, выплатил долги, не подсчитывая суммы, и решил с поместьем не расставаться.