- Что было дальше? – тихо спросил он.
- Я позволила ему вселиться в свое тело, - резко выдохнула Ашара.
Он не сразу ей поверил.
- Вы… что?
Вестники обладали такой способностью, но никогда ею не пользовались. Крайний шаг, решиться на который позволит разве что глупость, а не смелость. Потому что призрак, вселившийся в живое тело, может отказаться его покидать. А вестнику не хватит сил его изгнать из себя, потому что это принесет душе боль, а из-за существующего контракта эта когорта магов не могла вредить своим подопечным.
Экзорцизм и прочие схожие силы - лишь выдуманная магия, существующая на страницах книг. В реальном мире нет никаких способностей, позволяющих отделить душу, хоть и чужую, от тела. Такой трюк отдавался на откуп призраку. Его понимание, что ему положено уйти вместе со смертью, должно было пересилить еще горящее в воспоминаниях чувство жизни. Но когда это разум властвовал над чувствами?
- Я больше ничего не могла для него сделать, - почти шептала Ашара, теребя дрожащими пальцами подол платья, - и отпустить вот так тоже не могла. Это было бы жестоко. Получается, что тогда бы он испытал боль и после своей смерти, а с него было достаточно. Мы съели с ним это треклятое пирожное. Знали бы вы его счастье, настоящее счастье, последняя эмоция. Я его чувствовала вместе с ним. Он смеялся, как положено восьмилетнему ребенку. И плакал. А, может быть, это плакала я.
Она бы разревелась и прямо сейчас, эти воспоминания были слишком яркими, слишком многое оставили в ней, но слезы ничего не изменят.
- Для него все закончилось?
- Да, он ушел. А я к сладкому еще несколько месяцев не прикасалась.
Ларс в этот момент очень внимательно за ней следил. Эмоции вестницы превратились в калейдоскоп, в котором смешались яркие краски с темными. Радость и печаль. Таким магам, как она, совсем непросто живется. Они не могут закрывать глаза на беды призраков и переживают их вместе с ними. Именно за высокий уровень сострадания когорту этих магов считали природными эмпатами.
- И каждый раз вы переживаете все заново?
Его вопрос оказался столь точен, что позвоночник Ашары сковал озноб. Отвечать пришлось глядя прямо в глаза.
- Да.
Ларс держал ее вот так еще несколько секунд, но потом отпустил, отвел взгляд в сторону.
- Тогда мы выражаем вам мало благодарности за вашу жизнь.
Ашара мягко улыбнулась.
- Все в порядке, я…
Смутившись этого странного мгновения, сделавшего их с аристократом как будто слишком близкими друг другу, она нелепо завертелась на месте и наконец уставилась в окно. Увиденное припечатало ее к месту.
- Что-то случилось? – Ларс точно уловил произошедшую в ней перемену, увидел и то, как она вздрогнула всем телом, как в глазах промелькнул испуг.
- А… нет, все в порядке, - ответ прозвучал фальшиво. Вестница силой воли заталкивала обратно внутрь непонятный страх. - Вы закончили?
Ашара хорошо себя контролировала, но плохо играла. Ларс посмотрел в окно, но ничего не увидел. Если дело в призраках, тут он ей не поможет. Ни эта мысль, ни возникшее из-за нее чувство магу не понравились. Что так сильно встревожило ее? Соблазн прочитать вестницу увеличился. Но если он пробьется сквозь защиту кольца, трюк незамеченным не останется, артефакт разрушится.
- Да, - ответил Ларс, понимая, что его сейчас будут настойчиво выпроваживать за порог. – Прошу прощения за отнятое время.
- Ничего. Только сообщите о следующем вашем приезде.
Ларс скривился. Как бы откровенно они друг с другом не разговаривали, вестница не теряла дистанцию и помнила о границах. Она прямо говорила о том, что ему тоже следует помнить обо всех положенных правилах приличия. В конце концов, они по-прежнему незнакомые люди, которые столкнулись по велению судьбы на короткий срок. Две недели назад они расстались навсегда и встретиться вновь были не должны. Если бы не задумка мага, их жизни больше бы не пересеклись. По давней привычке, планы судьбы Ларс бесцеремонно нарушал.
- Хорошо, - пообещал он.