Сначала от безделья Ларс принялся расхаживать по комнате, но это лишь сильнее расшатало нервы. Он схватил кресло, переставил его к изголовью софы и сел, ежесекундно косясь на Ашару. Удивительно, как легко произошедшее выбило его из колеи. Видели бы его бывшие сослуживцы, глазам бы своим не поверили. Он не терял хладнокровия никогда. Ни в засадах, ни в плену, ни с ножом у самого горла. Он скалился смерти в ответ и, кажется, оскорбил ее, потому что забирать наглеца она отказывалась, сколько бы раз они ни встречались.
Долгий час спустя Ларс убедился, что его труды были не напрасны. Ашара начала выкарабкиваться из своего омута.
Вестница медленно приходила в себя. Как будто шла по мокрой траве и постоянно оскальзывалась, падала и снова поднималась. О внутренние стенки черепа гулко билась вода. Мысли, тяжелые как камни, тонули в ней и отказывались всплывать на поверхность. Поэтому, придя в сознание, Ашара никак не могла осознать себя.
Что с ней случилось?
Она медленно открыла глаза. От этого простого движения стало больно. Размазанная реальность поплыла еще больше, вестница застонала и схватилась за голову. Такую голову лучше всего отрубить, жить с ней - одно мучение.
Подождав, пока вода внутри черепа успокоится, Ашара осторожно села.
- Рад, что ты очнулась, - раздалось сбоку.
- Ларс? – удивленно вскинула она брови. – То есть…
Ашара махнула рукой. Соблюдать этикет сил не было. Ее тошнило.
Комната, в которой она пребывала, оказалась каминным залом, большим, теплым и уютным, погруженным в полумрак. Сама она лежала на широкой софе, закутанная в одеяло. В огромном камине горел огонь, при взгляде на него ей стало жарко, и одеяло она с себя сбросила.
- Что случилось? – спросила Ашара, прикладывая одну руку к горлу, а второй сжимая странный предмет, что лежал возле нее. Должно быть, эфир. Расставаться с ним она была не готова, инстинктивно понимая, что с ним ей гораздо легче.
- Ты не помнишь? – вернул ей вопрос Ларс.
Вид аристократ имел странный. Взлохмаченный, уставший, но вместе с тем удовлетворенный.
- Не знаю, может и помню, думать тяжело, - честно призналась вестница.
- Поэтому большинство и не думает. Держи.
Она приняла из его рук стакан с какой-то жидкостью и тут же выпила. Пить хотелось неимоверно, и даже если там яд, то наплевать. Яда не было, была легкая сладость во вкусе. Ашара сидела, бессмысленно таращась перед собой. Ларс критично ее оглядывал. Думала она странно. Мысли были похожи на призрачных зайцев, вертких и бестолковых. Хотя кто знает, как должен выглядеть вестник после столкновения с полчищем темных душ.
- Ашара, мне нужно тебя осмотреть, - серьезно заявил Ларс и даже рукава закатал, как будто к операции готовился.
- Всю? – усмехнулась вестница. – Если намереваешься пользоваться ситуацией, то учти, я сейчас без сил и придется стараться самому.
Надо же, какие речи выдавать горазда. Ларс оценил по достоинству. Может, не так уж она и больна, может, ей и вовсе ничего не грозит. Зря он волновался.
- Из тебя чуть душу не выпили, а ты о столь низменных вещах шутишь, - укорил он пострадавшую.
Его слова разбередили память. Ашара ахнула и зажала голову руками.
Точно. Охранный барьер пал, и призраки рванули в дом. Ее почти уничтожили. Нет, не так, она считала, что ее уничтожили на самом деле.
- Ларс, ты что, был там? Ты пришел за мной? – она даже подвинулась к нему ближе, взволнованная не на шутку.
- Не за тобой, я пришел к тебе, - он смотрел на ее ауру с помощью магического зрения и радовался, что все быстро приходит в норму, эфиры помогали, - а ты давала премьеру спектакля и играла мертвого лебедя. Талантливо играла.
Да. Это должна была стать ее последняя роль.
- Прекрати использовать магическое зрение. Не трать силы. Тебе, должно быть, и так досталось, - быстро заговорила Ашара. Она спустила ноги на пол, но встать не смогла.
- У меня много сил, - отчасти злобно проговорил Ларс, не понимая, почему она думает не о себе. - Не надо беспокоиться о пустяках. Я в состоянии себя защитить, разочарован тем, что ты не можешь похвастать тем же.