- Откуда ты знал, где я? – спросила она мага.
Ларс кивком указал на ее руку. Ашара по привычке потрогала кольцо.
Понятно. Как хорошо, что в порыве чувств она его не выбросила. Ей было наплевать на то, как работает эфир, и то, что оказывается все это время она была под строгим наблюдением. Это спасло ей жизнь.
- С твоим домом это он устроил? – продолжил свой расспрос Ларс.
Он снова подал ей отвар, замечая, что дрожь так и не проходит, и Ашара также безропотно его выпила.
- Да.
- Сволочь, - скрипнул зубами маг.
- Первостатейная, - опустила голову Ашара.
Ларс очень внимательно следил за вестницей, подмечая перемены в ее состоянии. Испытанный страх мог сказаться на ней. Для женщины в таких случаях истерика настоящее спасение, но Ашара не думала уступать этой слабости. Она продолжала тереть руки, будто пыталась от чего-то отмыться.
- Почему не сказала мне? – спросил он строго. Никаких поблажек она от него не получит. Не надо было молчать, не надо было полагаться лишь на собственные силы. Нужно отдавать себе отчет, с чем можно справиться в одиночку, а с чем нет.
- Потому что это не твоя проблема, - вестница взглянула прямо ему в глаза.
Она правда так думала. Ее чувства были для Ларса открыты.
- Понятно. Самостоятельная, значит, - прошипел Ларс, чувствуя, что его снова охватывает гнев.
Что ему делать с этой женщиной, которая так легко ворвалась в его жизнь, но совершенно не желает пускать в свою?! Хотя на ее желания ему теперь наплевать. Он сам со всем разберется и сам ее заставит делать так, как надо, а не как ей там кажется правильным. Им обоим по горло хватило дурных последствий ее решений.
- Ну, в общем-то, да, - не распознав настроение мага, смело произнесла Ашара. - Да что ж так мерзко-то!
Она с силой встряхнула руками. С ней творилось странное. Она вскочила, плед рухнул на пол, но она даже не заметила этого. Клоки одежды хотелось сорвать и бросить в огонь камина. Хотелось стащить с себя кожу, как что-то чужое и неприятное. Избавиться от собственного тела, которое казалось оскверненным. Ашару начал бить озноб, будто волна страха и омерзения догнала только сейчас, она начала ее топить. Она тяжело и часто задышала, ощущая топкое болото внутри себя, лишавшее ее воздуха, в глазах снова появились слезы. Она размазала их по щекам, ненавидя себя за слабость.
Ларс наблюдал за этим ровно две секунды, а потом сорвался, схватил ее за запястье, с ощутимой силой дернул, заставляя снова рухнуть на диван рядом с собой. А потом он поцеловал ее руку.
Ашара буквально вся застыла на месте, вытаращившись на мага ошалевшим взором. Он продолжал касаться губами ее кожи. Легко, почти невесомо, на самой грани ощущений.
У нее мгновенно пересохло во рту, воздух из легких вымело.
Как он может к ней прикасаться? Она сама себя выносила с трудом и была себе отвратительна, так почему же этого отвращения не испытывает он?
- Что ты делаешь? – прошептала Ашара.
- Ничего. Прекратить?
Она как следует прислушалась к себе. Болото исчезло, теперь она могла дышать нормально. Эти странные поцелуи, которые были интимнее любой близости, смывали с нее ужас и грязь.
- Нет, - тихо ответила вестница и решила не отстраняться, даже если за окном наступит конец света.
- Хорошо.
Когда губы мага добрались до чувствительной кожи на сгибе локтя, Ашаре пришлось резко выдохнуть. Так с ума сойти недолго. Он ведь знает, что творит с ней? Ощущает ее пульс, далекий от пределов нормы.
- Ларс, я… - вестница судорожно облизала губы.
- Ашара, я не перейду границы, - произнес маг, кидая на нее странный взгляд, полный темноты и чего-то еще. Столь многозначительного, что сейчас об этом было лучше не думать. Он захватил в свой плен другую ее руку и начал всю процедуру с самого начала, - пока не перейду.
Несколько мгновений в полной тишине и полумраке один на один с чувствами, обнажившимися до самых своих основ. Мир перевернулся и ощущался теперь совсем иначе. Он весь стал другим.
Ларс отстранился от вестницы, как ей показалось не без труда. Дотянулся до какой-то плошки, взял ее в одну руку, а кончики пальцев другой окунул в воду, в которой плавал неприметный камушек. Маг осторожно провел рукой по лицу и шее вестницы.