Выбрать главу

Михаил Кириллович Гребенюк

Вестник далекой катастрофы

ВЕСТНИК ДАЛЕКОЙ КАТАСТРОФЫ

Экспедиция Организации Объединенных наций

Земля удалялась медленно, словно не хотела расставаться с людьми.

Космос по-настоящему вступил в свои права только тогда, когда она стала меньше Луны.

Космонавты сидели в полужестких креслах, не отрывали глаз от черной бездны, простиравшейся вокруг, вновь и вновь удивлялись безграничному простору, пронизанному мириадами ярких песчинок.

Особенно величественным был Млечный Путь. Он лился беспрерывной разноцветной лентой от кормы корабля.

Из всех космонавтов, пожалуй, только Эдвард Хэгстром оставался равнодушным к открывающемуся величию Космоса. Он никак не мог расстаться с оставшимися на родной планете. Ради них, ради их жизни, ради жизни на Земле летели сейчас космонавты через холодные просторы к Иверу. Они должны сделать все, чтобы Ивер прошел мимо Земли мирным вестником безграничной Вселенной. А это нелегко сделать, Хэгстром знал.

В каюте стояла глубокая тишина. Никому из космонавтов, должно быть, не хотелось нарушать ее.

Эдвард Хэгстром посмотрел в иллюминатор - впереди, около бледной расплывчатой туманности, увидел яркую красную звезду.

«Марс… Планета загадок… Какие тайны ты скрываешь от нас? Не знаешь ли ты тайну Ивера? Мы собираемся к тебе в гости, слышишь? Этот день уже недалек, Марс!» Красная звезда привлекла внимание не только начальника экспедиции.

Другие космонавты тоже не сводили с нее глаз.

Первым нарушил тишину Том Перкинс. Он выпрямился в кресле и, глядя на Игоря Богатырева, неожиданно запел низким чистым голосом, до неузнаваемости коверкая русские слова:

Заправлены в планшеты космические карты, И штурман уточняет в последний раз маршрут Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом, У нас еще в запасе четырнадцать минут.

Космонавты зашевелились, повернули головы к Тому Перкинсу, забыли на время о Космосе.

Отвлекся от своих мыслей и Эдвард Хэгстром. Он тоже стал подпевать, четко выговаривая русские слова, будто сдавал экзамены:

Я верю, друзья, караваны ракет Помчат нас вперед от звезды до звезды На пыльных тропинках далеких планет Останутся наши следы.

Песня крепла, увлекала всех.

Со временем люди Земли побывают на многих мирах Вселенной и наверняка останутся в памяти разумных существ этих миров, как представители Великого Разума Мегамира!

Жаль, что это время далеко. На Земле кое-где пока еще преобладает эгоистичный разум, который идет на все ради удовлетворения собственного тщеславия и ради собственной выгоды.

В памяти Эдварда Хэгстрома вдруг возникло недалекое прошлое, принесшее ему столько горьких минут… Собственно, случившееся еще и теперь преследовало его, даже здесь, вдали от Земли. …Все началось с того дня, когда преподаватель лицея в Гренобле мосье Жюстен обнаружил новый астероид. Старый холостяк имел два увлечения: он был астрономом-любителем и заядлым филателистом.

Астроном любитель жаждал открытия. Однако скромные приборы не давали ему возможности конкурировать ни с мощным телескопом в Маунт Паломаре, ни с Крымским рефлектором. Поэтому мосье Жюстен жаждал открыть хотя бы новый астероид. Если везет в таком деле школьникам, думал он, то почему бы судьбе не быть благосклонной к верному поклоннику Урании, который служит ей с честью вот уже три десятка лет.

Однажды в безоблачную августовскую ночь мосье Жюстен был наконец вознагражден. Разобрав посылку с марками аравийских княжеств, полученную от филателистической фирмы Ивер, мосье Жюстен поднялся на чердак, в свою домашнюю «обсерваторию». Прильнул к «заряженному» телескопу - ничего нового. Извлек фотопластинку, с привычной быстротой проявил ее и так же привычно быстро отпечатал. Взглянув на снимок, мосье Жюстен не поверил своим глазам. В левом углу, рядом с яркой звездочкой, эпсилоном Волопаса, четко проступала новая черточка. Мосье Жюстен торопливо снял с полки звездные календари, каталоги и небесные атласы и полтора часа с возрастающим нетерпением изучал их. Затем сел за письмо, в котором подробно изложил обстоятельства своего открытия.

Он просил высокоученых коллег-профессионалов проверить его наблюдения и, если они подтвердятся, ему бы хотелось, со своей стороны, по праву первооткрывателя присвоить неизвестному астероиду имя - Ивер.