Ворон сел на щит.
- Сомнение, да… я сомневаюсь. Ты воспользовался моими воспоминаниями о дочери и дал возможность сомнениям появиться в моем разуме, – Кель поднял голову, вихрь воронов кружил над ним, поднимая пепел.
– И тем не менее я разочарован, - Рука некроманта через рану в груди мальчика сжала его сердце. - я не этому тебя учил. Ни один мой ученик, - тьма наполняла тело Ника, - ни тем более ты… ТЫ внук - не бежал от ответственности за свои поступки. И что же я вижу - ты мертв. Ты выбрал для себя самый простой путь – смерть. Человек, который носит имя Мар, не может так поступить, - души некромантов чернели и сжимались, отдавая свой огонь, - ты это начал, тебе и заканчивать.
От движений рук некроманта тело мальчика билось в судороге. Тьма наполняет его - дым в плоти, воды в венах, нити в костях, и душа Ника подхватывает ритм, и сердце снова бьется. Мальчик сквозь клыки кашляет кровью, а призрачное копье врезается в щит Келя. Ванесса вернулась. Кель Мар развернулся и вскинул руку, но второе копье Ванессы пробивает щит, разрубая руку Келя от кисти до плеча.
- Стоило ожидать, мой просчет, – Ванесса с разочарованием посмотрела на Келя, - как жаль, ты потратил так много сил, чтобы оживить, его и все зря.
- Ну почему же, - Кель шатаясь поднялся, - сил хватит, чтобы их спасти.
- Ты окончательно упал в моих глазах, ты был из тех немногих, кого я уважала. Прощай!
Некроманты обрушили друг на друга рой копий….
***
Ангелы в ореоле света, словно светлячки, летели на блики горизонта. Луна слабо освещала ночную темноту, но чем ближе они подлетали, тем заметнее дрожал лес, покрытый инеем и пеплом. Дышать становилось все трудней, будто они летели не вперед, а в небесную высь. Иней сменился ковром льда, на поляне статуи застывших оленей, мгновенно замерзших прямо во время бега. Кристаллы льда становились все больше, и наконец ангелы поняли, от чего блестел горизонт.
Блики стали отчетливее, они исходили от выросших на сотни метров ледяных лепестков, словно пытались закрыться бутоном, но наткнулись на невидимую сферу. На вершине цветка, как из вулкана, валил пепел, ветер слабо уносил его на запад, и туча пепла медленно удалялась в даль.
Ангелы кольцом окружили кратер, их крылья излучали свет, но он не мог пробиться через мглу пепла, они еле различали тех, кто был на другой стороне кратера, парили, обдумывая ситуацию. Луна скрылась за быстро надвигающейся тучей, звезды гасли одна за другой, и вскоре все небо превратилось в сплошной черной мрак. Звук крыльев нарастал с оглушительной скоростью, вскоре невозможно было услышать собственный голос. Из нависших туч ураганным дождем летели вниз тысячи птиц, минуя ангелов, они устремились в кратер, исчезая во мгле пепла. Ангелы были полностью окружены птицами, и они не видели, куда летят, но времени на раздумья больше не было, пробиваясь через тысячи тел птиц и мглу пепла, спускались вниз. Ангелы не знали, сколько это продолжалось, когда почувствовали невыносимую боль. Она раздирала их изнутри, превратив полет в падение. В центре мглы бушевала буря, бесчисленные вспышки света слепили глаза, но вместе с тем рисовали очертания птиц и кого-то еще.
Ангел врезался в угли, но из-за боли, которая чуть ли не высасывала его душу, не почувствовал этого. Она сковывала, ангел не мог ни пошевелиться, ни кричать, лишь благодаря одной только воли он смог взяться за рукоять меча. Во мгле зажегся свет, ударная волна с огромной силой отбросила его назад, а звук взрыва заглушил даже птиц. Ангел врезался в ледяную стену, а угли под ним зажглись от взрыва, но языки пламени тянулись к центру. Он видел, как птицы влетали в пламя огненного шара, сгорая одна за другой. Вокруг шара кружили души и, когда одна из них сгорела в шаре, боль усилилась и свет его души гас. Шар поглощал души, в том числе и ангелов. В глазах Ангела была полная тьма, только свет шара был виден, даже когда он закрыл глаза. Последняя душа сгорела в шаре, и ангел погрузился во тьму…