— Значит «пуповина» рвётся, а своего сознания ещё нет?
— Оно в зачаточном состоянии, к эмоциональной части развития требуется рациональная её часть – это уравновешивает и создаёт тебя, как личность.
— То есть, нам требуется «библейское ребро Адама», без которого мы не совершенны. И тут подлетаешь ты – «рационализатор», и вместо эмоциональной, тупой шатенки, появляется рыжий математик, с зачатками гениальности.
— Одними эмоциями жить нельзя, нужно ещё правильно оценивать ситуацию и принимать продуманные и взвешенные решения. Не переживай, долетают не до всех, и та, первая часть (это где шатенки), уравновешивают ваше сообщество.
— А ваша, «умная часть», слагает про них анекдоты. Ладно, пойдём спать, у меня сегодня свидание Гриогара (или, как все кличут Гриня), с Добролюбой, Гриня называет её Любава.
Уже два года он живёт в погостном селе «Омут», где Боголюб погостный боярин, собирающий подати для князя с Древлянских земель. Не всем по нраву княжья власть и «бог» навязанный (огнём и мечом), помнят они гнев княгини Ольги и поход Владимира в их земли, богов порушенных и баб осиротевших. Помнят и не забыли. Но главная опасность приходит с земель Ливонских и Германских. Не раз уже набеги татей отражали, но то шайки оборванцев, против доспешного война, как устоять десятком холопов, коли на земли Древлянские двинут в набег за хабаром. Уважение у селян Гриня заработал, когда отражали набег Ливонцев, кои в земли свои в рабство, крестьян, да охотников забрать хотели. Войны были в латах железных и рубахах кольчужных, потому спасение от них было только в лесу, средь болот (туда они соваться боялись). Прикрывали отходящих крестьян боевые холопы во главе с боярином, но три татя по кромке леса пробрались в тыл и отрезали часть людей, оттесняя их к воде. Средь них была Любава и Гриня (тащил узлы хозяйки), когда ж деваться было не куда, он ощетинился палкой (на которой, как на коромысле тащил поклажу) прикрывая собой девушку. Почувствовав развлечение, один воин двинулся в сторону отрока, он даже не успел сообразить, как из его рук пропал меч, а он с рассечённым горлом осел на землю. Двое других, быстро сообразив, кто перед ними, вели себя более осмотрительно обходя его с двух сторон. В правой руке Гриня держал меч, а в левой палку. После этого селяне увидели действительно завораживающий «танец» мальчишки в льняной рубахе против двух умелых воинов, они тоже смотрели на этот танец (правда, не долго). После этого жизнь его круто изменилась, с него был снят долг и он стал вольным воином, а Боголюб отдал родословные пергаменты и печатку его отца (не известно для чего хранящиеся у Эрика), а так же подорожную грамоту о вольном (не нанятом за долги) кормчем. По отцовской грамоте (он был вписан в неё) имея право передвигаться по земле и воде беспрепятственно ( платя подорожные подати, согласно права на землях чьих он находится). Но месть – местью, а приключилась любовь. И теперь состоя на службе погостного боярина, добивался руки его названной дочери, погибшего друга (попавшего в немилость, Полянского боярина). Семью его степняки в полон угнали, а малая схоронилась средь грядок и губы в кровь искусала, чтобы не завыть, смотря, как мать, и братьев с сёстрами, в полон уводят. А с Грини, Любава слово взяла, что научит он её защищаться и детей своих в обиду не давать.
— Спокойной ночи, Лисёнок, приятных сновидений. — Ангелок, вылазь мой сказочный герой, «Прынцеса» заскучала и ждёт утешения.
— Я весь во внимании «О шербет моих услад».
— Т- ак. Какие ты там услады себе на придумывал? Колись – злодей.
— Только эмоциональные. Как ты могла плохо обо мне подумать?
— Был уже замечен в подглядывании.
— Лишь для спортивно-эстетического формировании материальной оболочки. Нужно было определить, где убрать, где добавить.
— Что—то добавить тебе хочется там, где спортом и не пахнет.
— Исключительно искусства ради, не отвергайте порывы художника.
— Ладно «Рафаэль» — твори. Расскажешь, что там дальше было с моим родственником?
— Мы поступим по-другому. Теперь каждый день, во время сна, я буду тебе ведать о твоих славных предках, великую историю твоего рода. А также изучать искусство защиты, которое закреплю в мышечную память на уровне подсознания. С тебя лишь буду требовать хорошей физической подготовки.
— Ну не чего себе! Чем дальше, тем «чудесатее и чудесатее». Хорошо, с этим разобрались, но мне очень интересно другое. Какой он, тот мир, что вокруг меня? Хотя бы в двух словах, как ты умеешь, поведай, что в нём и как, какая она — «иллюзия», или ещё что—то, где мы существуем. Иногда, кажется, что это какая—то игра, и хочется знать хоть элементарные правила, а то получается, что игра в одни ворота.