— Ангелок, ты чего расшумелся?
— Лис..сёнок, я…испугался, что потерял тебя.
Только сейчас Алиса поняла, как дрожит у него голос.
— Да что случилось, ты внятно можешь рассказать?
— Ты отключила сознание и заблокировала вход. Видно это защитная реакция, от давившего подсознания. Я не мог до тебя достучаться, я думал, что опоздал с возращением.
— Ты долго отсутствовал?
— Минуты три. Ещё минуту пытался вернуть тебя в чувства.
— А что с серьгами?
— Я через них, до тебя, пытался докричаться. Хорошо, что слух и нюх у человека не отключается вместе с сознанием и работает автономно. Плюс остатками своей энергии нагрел камни в них, рассчитывая воздействовать на твои болевые рецепторы.
— Тебе это удалось – садист, на груди, наверное, ожог остался.
— Я сейчас уберу болевые ощущения и отрегулирую температуру тела и потоотделения.
— Да уж сделай, пожалуйста, а то мокрая вся, и по спине течёт.
— Лисёнок, прости меня, я больше никогда тебя не оставлю – клянусь.
— Да ладно, второй раз меня спасаешь, не знаю, чем и отдариваться буду.
— Мне не чего не надо, лишь бы ты была счастлива, тогда, вместе с тобой, буду счастлив и я.
— Не переживай, осчастливлю я тебя, суженый мой – ряженый. А по жилью узнал, чего?
— Да, нужно телефон найти.
— Тогда пойдём искать, вроде у входа в сквер будки стояли.
На входе обнаружились две телефонные кабинки. Первая порадовала обрезанной трубкой, из аппарата сиротливо торчали остатки проводов. Вторая хоть и выглядела неказисто, зияя выбитыми стёклами, но телефон работал. Кинув двушку и набрав сказанный Ангелочком номер, Алиса с надеждой вслушивалась в длинные гудки. Наконец трубка щёлкнула, забулькала и в ней раздался недовольный голос:
— Але, полуночники. Кому там не спится?
Алиса вздохнула, тряхнула головой и заговорила:
— Здравствуйте, Роза Львовна, мне ваш номер дал Захар Тимурович, и просил вас помочь мне с жильём.
— Захарушка, как он там? Ой, да о чём это я. Вы сейчас где находитесь?
— Сквер, не далеко от вокзала, здесь ещё памятник какой-то.
— А, Советско – Болгарской дружбы, тогда выходите на Вокзальную улицу и по ней до Чкалова, там восьмой дом, вторая квартира. Я вас ждать буду, чайник пока поставлю.
— Спасибо, сейчас подойду.
На адресе их встретила не высокая, бойкая старушка. Напоив чаем, проводила в соседнюю однокомнатную квартиру. Взяв шесть рублей за три дня вручила ключи и, шоркая тапочками, ушла к себе. Разбираться с кроватью у Алисы уже не было сил, не раздеваясь, она упала на неё и моментально уснула, лишь успев напоследок прошептать:
— Сегодня без сновидений, устала я. Спокойной ночи – мой Ангелочек.
Утро встретило лучом солнца, который пробивался сквозь листву тополей и щекотал своим теплом Алисины ресницы. Прикрывшись от него рукой, она приподнялась на кровати и огляделась. Квартира была скромной, но чистенькой. Видно было, что хозяева относятся к ней с любовью, и кому попало не сдают. Встав и потянувшись, девочка попыталась разгладить помятое платье. После чего вздохнула и, скинув его, переоделась в спортивный костюм. Вытащив из сумки полотенце и дорожный набор, с мылом, щёткой и зубной пастой, отправилась приводить себя в порядок. Поколдовав с газовым водонагревателем и настроив воду, с блаженством залезла в ванную, смывая дорожную пыль. После водных процедур, розовая и счастливая, заглянула на кухню, отыскав пузатый чайник, поставила его греться. Пока тот недовольно фыркал, шумя, как паровоз, выложила на стол остатки дорожной провизии, устроив лёгкий перекус, из банки кильки, в томатном соусе, с ржаным, ещё ленинградским, круглым хлебом. Попивая чай, с печеньем, задумалась:
— Ангелочек, что у нас дальше – по плану?
— С добрым утром – Лисёнок. Сегодня нужно организовать встречу с моим телом и решить наши проблемы, тянуть уже опасно, твоё сознание становится окрепшим, способным обходиться без меня. Время, отторжения меня, может произойти в любой момент, и ты перейдёшь к автономному мышлению.
— Ты не можешь его предугадать?
— Нет, у законов бытия свои взгляды на это, для нас эти знания не доступны. Мы можем лишь чувствовать их приближение, но в параметрах плюс – минус сорок восемь часов.
— Значит точно, когда «время пришло» ты и сам не знаешь?
— Нет, но я ещё в силе и сутки есть точно.
— Намётки на план встречи то хоть есть?