Финн втиснулся между маминым бедром и дверью. Они с мамой и Эммой на цыпочках поднялись по лестнице, спрятались на кухне и стали слушать. Финн думал, что они останутся там, пока Чез не выпроводит гостей…
Но при слове «улики» мама бросилась к двери.
Конечно, Финн и Эмма последовали за ней.
– Стой, мама, не надо, ну пожалуйста, она тебя увидит… – шептала Эмма.
Но Финн совершенно не возражал. Лишь бы ему разрешили поучаствовать.
И вот два комплекта мам и детей стояли на пороге, глядя друг на друга.
– Кейт Грейстоун, – произнесла миссис Густано точно таким же тоном, каким шерифы в старых ковбойских фильмах говорят: «Этот город тесен для нас двоих».
– Простите, – шёпотом сказала мама. – Мне страшно жаль.
Миссис Густано отрывисто рассмеялась.
– Полицейские сказали, что мы с вами очень похожи, но я решила, что они преувеличивают, – пробормотала она. – Я подумала – им это просто показалось, потому что они рассматривали ваши старые размытые снимки, когда вы… пропали. А ещё они сказали, что у нас практически одинаковые отпечатки пальцев. Даже у близнецов разные отпечатки! Но сейчас, когда я стою здесь и смотрю на вас… Это что, чудо?
Финн Густано потянул маму за руку и сказал громким шёпотом:
– Мама, если она наденет парик и накрасится, вы будете совсем одинаковые. Это что, твоя пропавшая в детстве сестра?
Мама посмотрела через головы детей Густано – очевидно, проверяла, нет ли опасности. На углу тихой улочки три девочки прыгали через скакалку. Маленький мальчик рисовал мелком на асфальте. Мужчина во дворе косил траву. В другом дворе женщина опрыскивала цветы. Финн знал всех этих детей – Харпер, Пейсли, Эмилию и Себастьяна – и не сомневался, что мама знает взрослых.
Но мама, взглянув на Густано, произнесла вполголоса, словно боясь, что её подслушают:
– Заходите. Лучше поговорить с глазу на глаз. – Она открыла дверь пошире, заставив Чеза, Эмму и Финна отойти в сторонку.
– Мы не войдём в дом, где держали в плену моих детей, – сказала миссис Густано. – Поймите меня и не обижайтесь.
На лице у неё было точно такое же выражение, как у мамы, когда та говорила Финну, что вторую порцию мороженого нельзя и садиться за уроки надо прямо сейчас. А когда миссис Густано произнесла «Не обижайтесь», у Финна возникло ощущение, что она размахивает мечом. Как будто на самом деле она имела в виду «Я буду защищать моих детей до последнего вздоха. Никто больше не напугает их и не обидит. И мне всё равно, что вы по этому поводу думаете».
Именно таким тоном говорила мама, когда защищала Чеза, Эмму и Финна.
Но миссис Густано ошибалась.
– Думаете, ваших детей держали в плену здесь? – не выдержал Финн. Он стоял почти нос к носу с Финном Густано, а потому обратился к нему: – Я знаю, что ты не мог сказать правду полиции – но почему ты не рассказал всё своей маме? Ведь мы привели вас сюда после того, как спасли, а похитителей здесь никогда не было!
Финн Густано ковырял кедом половицу на пороге.
– Взрослые говорят, что у нас просто всё в голове смешалось, – буркнул он. – Раз мы с самого начала врали, теперь они уже ничему не поверят.
– Финн, детка, ну что ты… мы с папой вовсе не думаем, что вы врёте, – миссис Густано знакомым жестом похлопала мальчика по спине. – Просто… похищение – это такой ужас. Иногда, если с человеком – взрослым или ребёнком – случается что-нибудь страшное, его память отказывается работать так… как в обычной ситуации. – Она гневно взглянула на маму. – Мы не войдём в замкнутое помещение к посторонним людям. Полагаю, вы меня поймёте. Впредь мы ничего не станем делать, не убедившись, что это безопасно.
– Но вы приехали сюда, – сказала Эмма, словно предоставляя миссис Густано научное доказательство. – Вы сами позвонили к нам. Вы уже рискнули.
– Да, но… – голос миссис Густано стал ещё больше похож на мамин. Она была так же растерянна и встревожена, как мама неделю назад.
– Мне тоже не нравятся маленькие замкнутые помещения, – заверила мама.
Финн вспомнил, что в том, другом, мире она сидела в тюрьме: несколько недель она провела в плену, отчаявшаяся и одинокая.
– Давайте поговорим на улице, – предложила миссис Густано. – Там мы сможем разойтись в любой момент. Может, пойдём в парк?
– Нет, – сказала мама. – В парке нас могут выследить. И подслушать.
Обе мамы пристально посмотрели друг на друга, как будто соревнуясь, кто первой моргнёт.
Тишина затянулась.
Взрослые иногда так нелепо себя ведут.
Финн посмотрел на другого Финна.
– Есть хочешь? – спросил он. – Я знаю один ресторан, называется «Часы с кукушкой». Там отличные чизбургеры, и можно сесть в отдельном зале. Поехали туда! Наши мамы поговорят, а мы поедим!