Пролетело несколько тревожных дней. Я с содроганием ждал Петькиного звонка, но он, к счастью, молчал. Я уже стал надеяться, что у них вышла какая-нибудь авария, как вдруг мой Эдисон нагрянул точно снег на голову.
- А, здорово, заходи! Где пропадал? - с натянутым воодушевлением приветствовал я его.
- Собирайся, пойдем погуляем - расскажу.
Через пять минут мы шагали по зыблющейся тенями аллейке. Петька долго мялся, болтал о постороннем, наступал на ноги, вертел мои пуговицы, размахивал руками. Наконец он остановился и чуть понизившимся голосом проговорил:
- Ну, слушай. Только никому, ладно?
- Нет, завтра же всем расскажу.
Он не особенно весело хохотнул, смутился и, отвернувшись в сторону, сказал:
- Знаешь, у меня уже вроде бы... девчонка появилась.
Я остановился как вкопанный и медленно повернулся к нему.
- Ты что... уже сделал "весы"?!
- В том-то и дело, что еще нет, - с легкой досадой ответил он.
- Ах вот как! - Мне показалось, что изнутри у меня вывалился какой-то серый камешек, и от этого стадо легче.
- И что теперь будем делать с "весами"?
- Весы будем строить! - твердо ответил Петька.
Однако он признался, что вот уже с неделю к нему "липнет одна с параллельного потока", а два дня назад даже вытащила его в кино.
- Она липнет. А ты-то сам?
Петька страшно смутился, его толстые щеки густо покраснели.
- Ну и я тоже... не возражал...
- Слушай, Петруччо, а для чего теперь "весы"-то делать? - осторожно спросил я и затаил дыхание.
- Как для чего? Для того же, для чего и раньше. Это же все только игра.
- "Весы" игра?
- Нет, ну... встречи наши... А сделаем "весы" - проверю.
Лицо Петьки было ужасно серьезно.
Стоял пасмурный день с лужами на блестящем асфальте. Поминутно брызгал дождик. Мокрая зелень сеяла холодные капли. В уличной толчее висел аромат черемухи. В общем, самый обыкновенный день, если не считать, что в этот день должно было состояться испытание нового гениального изобретения. "Весы любви" были готовы. Вчера в одиннадцать часов вечера Петька позвонил мне по телефону, разбудил всю нашу дружную семью и сообщил, что сию минуту они вместе с Колей закончили "весы любви" и на завтра назначили испытания.
И вот мы подошли к старинному зданию с мокрым крыльцом, в которое тяжело вонзились четыре толстые колонны. Это и был Петькин (я так теперь его называл) институт. Петька показал пропуск и исчез в таинственных коридорах. Я принялся ждать, нервно барабаня пальцами по подлокотникам кресла в вестибюле.
Петька появился минут через пять, но почему-то один.
- А где Коля? - спросил я.
- Вот какая история, - бухнулся он в соседнее кресло. - Заболел Коля. Звонила его жена, сказала, что простыл и сегодня прийти не сможет. Прочно он слег, если не явился в такой день.
- Почему же он сам не позвонил?
- Нет у них телефона. Жена бегала на улицу в автомат, сам он, наверное, не может.
- А "весы"?
- Хм, "весы" со мной, - ухмыльнулся Петька и похлопал себя по карману. - Вот они!
- Ну-ка, покажи!
Петька вытащил плоскую пластмассовую коробочку голубого цвета размером примерно с две папиросные пачки. Половину ее занимала шкала со стрелкой под стеклом. Шкала, как и говорил Петька, была проградуирована в процентах.
- Сто процентов - это когда на кристалл накладываются поля родственных половинок, - пояснил он.
Я нетвердой рукой взял "весы". Стрелка прыгала в районе деления "девяносто два", потом, немного подумав, перескочила на "девяносто четыре", а потом сразу на "восемьдесят девять".
- Чего это она... скачет? - охрипшим голосом спросил я.
- Биологическое поле - не магнитное. Оно всегда в движении. У тебя же не бывает постоянного настроения.
- Да-а-а, - протянул я.
Вот они, "весы любви"! Лежат у меня на ладони.
- Слушай, - Петька постукивал кулаком по колену, - мы, конечно, сегодня же отнесем их Коле домой, а то нехорошо получится. Но сначала... я хочу проверить их... на моей девчонке!
- А если ответ будет отрицательный, что тогда? - Я впился в него глазами.
- Тогда... не знаю... - Петька, в свою очередь, беспомощно посмотрел на меня, как бы ища поддержки. Но я сам опасался этих "весов".
Глубоко вздохнув, я набрался решимости и сказал:
- Мне тоже надо кое-кого проверить.
На несколько мгновений Петька остался с открытым ртом.
- Тоже нашел девчонку?! - удивился он.
- Да, кажется, но не уверен...
Он растерянно улыбался. Потом мы долго сидели в заставленном цветами вестибюле и приводили в порядок растерянные чувства. Наконец решили по очереди вызвать Иру и Веру в скверик неподалеку, как для прогулки, и незаметно испытать их.
Кинули монету - кому первому вызвать. Выпало мне. Я позвонил из автомата прямо в вестибюле. Вера взяла трубку сразу. Немного охрипшим голосом я пригласил ее погулять в сквер на площади Дзержинского. Она, как всегда, приветливо согласилась и сказала, что через полчаса будет. "Весы любви" - перекочевали в мой карман. Мы с Петькой вышли на улицу.
Дождик прекратился. В небрежные разрывы облаков глядело голубое небо со свежим солнцем. Тени то набегали, то уходили. В промытом воздухе все было четким, как на дне родника.