- Да. - Он приподнял голову уложив на руку и подперев локтем. Вторая рука поглаживала грудь спящего парня.
- Он ведь мог умереть? Эта рана…
- Нет. Я знаю всю историю в подробностях. Рана поверхностная. Уже через две недели он резво бегал и делал дело.
- Ему было больно, а нас не было рядом. - Алекс зарылся лицом в плечо Леона.
- А ты хотел бы его утешить?
- Да. Как вы меня всегда утешаете.
Степан хмыкнул. Потом осмотрел парня.
- Никак ты влюблен в него? - ревниво спросил Степан садясь.
- Я люблю вас обоих. - Алекс поднял голову. - Обоих. И не хочу делить вас между собой. - Алекс сел и улыбнулся обезоруживающе. - Ты, это ты и мы зависим от тебя. А Леон… ты сам сделал так, что он теперь неотъемлемая часть нашей постели, нашего быта.
- То есть я виноват?
Алекс пожал плечами и потянулся к Степану. Но тот остановил его.
- Я виноват в том что ты влюбился в Леона?
Алекс хихикнул и сгреб его в охапку пристав на колени.
- Ты виноват в том, что сделал меня своим и только своим. - Парень требовательно поднял его голову за подбородок. - И сделал это так, как сделал. Ты первый попробовал меня, первый научил слушаться и только за тобой я пойду куда угодно. А если ты решишь, что я тебе не нужен, я буду ползти за тобой куда бы ты ни пошел. И не испытывать чувств к Леону просто невозможно. Он берет меня, и мне приятно. Было бы это ни так, ты бы запретил ему спать со мной.
- Что-то ты разговорился. - Выдохнул Степан.
- Так заткни мне рот или заставь издавать другие звуки. - Пробормотал Алекс целуя его в губы.
Степан зарычал и перетащив к себе, подмял под себя и улегся между его ног.
- Ты завтра не встанешь. Реветь будешь, не слезу. - Пригрозил он.
- И пусть. Будем с блудней вместе отлеживаясь ждать твоего красавца в наши попки, как всегда. - Выдохнул Алекс, когда ощутил, как в него проникают и слегка поморщился…
Несколько дней прошли однообразно и только по телевидению трещали новости о назревающем глобальном конфликте в Королевском секторе, который разросся на Курортный и перекинулся частично на Прибалтику. Алекс смотрел новости, лежа головой на коленях Леона. Тот пил кофе и смотрел на массовую эвакуацию из горячих точек. Как террористы подрывались шагая с мирным населением. Как геройствовали люди.
- Парни, мы уезжаем. - Выдал Степан.
Две головенки повернулись на выросшего в дверях мужчину.
- Что собирать? - спросил Леон.
- Ничего, только документы. - Степан подошел и протянул две маски. - Все уже готово, так что натягиваем и идем.
Парни послушно одели маски поправив их, разгладив и погасив все сигнальные огоньки на коже, которые показывали правильность наложения. Степан дотронулся большим пальцем левой руки до правой скулы Алекса и маска прилипла как живая кожа, даже ощущения наложения пропало. Так же поставил замок на лице Леона. И они встали и вышли из квартиры. Эскулап уже ждал со своей сумкой. Он был сейчас представителем афро и с дредами, в рубахе поверх футболки, пятнистых штанах армейской расцветки. Сами парни были менее колоритные, но дополняли группу.
Степан вошел в лифт швырнув в квартиру круглый диск. Дверь закрылась и послышался хлопок. Они ехали вниз пару минут и вот двери распахнулись. В холле дома их уже ждали люди Баскервилли. Степан выяснил, что Маро был допрошен с пристрастием, что его затерли и что Зария орала на него как полоумная, заявляя, что Баскервилли могли защитить Информатора.
Степан не мог сейчас уйти от этих людей не заставив реагировать. А среагируют они быстро. Упустить Информатора, это еще хуже, чем допустить порчи тушки Переговорщика. Информаторы личности неординарные и за них особо больно потом всем. И Информатора Компас выбирает сам, лично. Так что сейчас Степана не просто охраняли, а пасли по всем периметрам.
Они вышли в подземный гараж и их посадили в тонированную машину. Колонна из шести автомобилей тронулась в путь, как только клиенты заняли свои места. И покатили они по городу, где уже едва ощущались волнения. Людей на улице было гораздо меньше. Машин тоже.
Степан смотрел сводки в телефоне. Алекс в окно. Леон сидел впереди и лениво осматривал соседние машины. Доктор казалось заснул. Город затихал как перед бомбежкой. Водитель плавно свернул и они покатили по трассе, а потом помчались по пустынной дороге среди редких деревьев, среди полей…
Алекс потянулся стоя в небольшой комнате, где были только кровать да тумбочка.
- Котя, иди сюда. - Раздалось с кровати.
- Я хочу в душ. - Парень повернулся.
- А я хочу тебе вставить. - Степан поманил его пальцем. - Котя, иди сюда.
Алекс подошел. Его тут же уложили на кровать, залезли сверху и ворвались. Алекс выдохнул. Они опять были только вдвоем не считая Эскулапа в соседнем номере. Леон уехал на очередное задание. И Степан отрывался на парне как мог.
Они уехали из сектора в котором разгорелся пожар недовольства и законникам пришлось вводить регулярные войска в горящие районы. Со дня начала "революции за независимость Стран" прошло всего две недели, а казалось война уже идет год. Беженцы, перебежчики, партизаны, открытые столкновения как организованных масс, так и простого люда. Особо сильно страдает центральная часть трех секторов, словно там из земли повылазили черви и поползли в разные стороны.
Степан отозвал многих из ключевых фигур, а так же Сводника и его питомцев. Серафима схоронилась под землей, как и все ее соратники. Гравинка не успела и ее застрелили. Степан покачал головой. Что поделать, женщина она вспыльчивая, видать кто-то из давно точивших на нее зуб решил под шумок убрать склочницу.
Сам Степан передвигался перебежками от одной лежки к другой, хотя тут еще не было активных действий, но уже ощущалось напряжение в воздухе. Повсюду вооруженные патрули, нервные взгляды как в небо, так и на землю. Ведь за каждым холмом может быть нора и оттуда вылетят вооруженные зубоскалы и все, война написана маслом и кровью…
Леон вышел в еще работавшем аэропорту. Его встретили. Его повезли. И он стал свидетелем того, что в городе вообще никто и никуда не собирается уезжать. Такое ощущение, что сюда не придут военные и не начнут драку. В этом месте, где сосредоточенны главные силы обороны сектора, была тишь да гладь…
Маро перевез его брат. Он приехал из-за океана и собрал его в три секунды. А затем погрузил в самолет. И вот они уже на другом континенте. Сектор Бразилия. Сектор карнавалов и самый "чистый" на весь материк. Брат, Ульви Талло был известным художником и таким же неординарным человеком, как все его друзья. А друзей у художника Талло хватало.
Маро встал с постели, услышав музыку и смех. Он вышел из своей не маленького размера комнаты. Прошел по коридору и стал свидетелем очередной загульной пьянки. И все бы ничего, если бы это не была очередная оргия.
- Ульви, а это твой брат? - раздалось сбоку.
- Ага! - выдохнул лежавший на столе художник, которого объезжала пышногрудая наездница.
- А он ничего. - Улыбнулась девушка развернув к нему личико.
- Девочки, мой братишка не по бабам. - Ульви схватил было встающую рядом женщину. - Не надо, Инна. Не трогай его. У брата сейчас настроение убить кого ни будь. Так что я весь ваш!
Маро только головой покачал. Женщины с визгом кинулись на братца и вокруг пляшущие или трахающиеся люди только громко рассмеялись. Он покачал головой и пошел в сторону выхода на улицу. Вернее на один из балконов, который был настежь раскрыт. Было душно, а с улицы шел прохладный ветерок.
На балконе никого не было из "одетых" гостей. Стоял только один парень. Он облокотился о перила и смотрел на вечернее небо. Маро стрельнул взглядом по его подтянутой фигуре и замер. Точно такие же пропорции. Даже слегка мышцы на руках обозначались. Он был в облегающей футболке, свободных спортивных штанах. Босиком стоя на дощатом полу и поигрывая одной ногой, раскачивая пятку в разные стороны удерживая одним пальцем, казалось он чего-то ждал.
Маро моргнул, но парень не исчез. Он вздохнул.
- Ульви, я не хочу пить. - Выдал он слегка хрипловатым голосом.