И быть может… Быть может… Это было нечто, что ещё как-то поможет ему найти Мендельна.
Арихан не прожил и половины срока жизни его покойного коллеги, Малика — который, по слухам, сам прожил более двух жизненных сроков, дарованных ему хозяином, — но казался почти достаточно старым, чтобы годиться в отцы мёртвому высшему жрецу. Арихан, который некогда был вором, лжецом, карманником и убийцей — и теперь использовал эти навыки даже чаще в качестве высшего жреца Диалона, — не признавал суетных выходок, которые Малик, частично ассенианец по рождению, так часто позволял себе. Малик был напыщенным петухом, носившим не только отличную одежду, но и сохранявшим лицо и тело, которые на самом деле не принадлежали ему, в течение многих десятилетий.
Выходец из самых низов столицы, сухопарый, бородатый Арихан ожидал дня, когда старший священник Мефиса в своей надменности зайдёт слишком далеко. Это предсказание недавно сбылось, но Арихан благоразумно скрывал своё ликование от остальных. Одно дело — ловким ходом продвинуться по иерархии, другое — выказывать довольство по поводу неудачи, которая сказалась на Триедином даже сильнее, чем на глупце, который погиб из-за неё. Ульдиссиан уль-Диомед играл важную роль в достижении конечных целей секты, а громадная неудача Малика разрушила любую возможность переманить деревенщину на их сторону. Теперь приходилось идти на более жёсткие меры.
Арихан был готов предложить свои услуги в выполнении этого сразу после кончины Малика, но произошло нечто странное, что заставило его промедлить. Примас, всегда предсказуемый в своём совершенстве, в последнее время действовал словно сам не свой. Он стал очень скрытный, и у него вошли в привычку продолжительные необъяснимые исчезновения. Ещё больше смущали Арихана приказы, которые могли с тем же успехом породить хаос среди жрецов, как и позволить им лучше координировать свои усилия.
Да, что-то здесь было не так… Но Арихан не имел понятия, как лучше подойти к этой трудности. Он определённо не собирался делиться своими опасениями со своими коллегами, особенно с новоиспечённой, но амбициозной заменой Малика. Если только…
Внезапно на пути высшего жреца оказался особенно страшный надзиратель мира. Так поглощённый собственными мыслями, Арихан чуть не столкнулся с дурнем.
Надзиратель мира, очевидно, был сумасшедшим, потому что не выказал ни малейшей тревоги по поводу своей оплошности.
— Владыка Примас желает говорить с тобой, старший жрец Арихан. Немедленно.
— Где он? — спросил бородатый старейшина, его монотонный голос выдавал его внезапное раздражение.
— Ожидает тебя в своих покоях, почтенный.
Арихан кивком отпустил человека и пошёл по длинной мраморной лестнице в темпе, который выражал уверенность, но не неуважение. По дороге он миновал ещё нескольких надзирателей мира на посту — стражники были неподвижны, как статуи. Почему-то это ещё больше углубило его опасения.
Часовые перед дверями в святилище Примаса дали пройти без лишних слов, из-за чего носитель мантии почувствовал себя так, словно уже умер. Примас не любил задержек; Арихан припомнил как минимум один инцидент, когда за такой грех грешник лишился своего сердца.
Всё было в кромешной тьме, когда он вступил в покои. Двери захлопнулись за ним с твёрдой окончательностью. Арихан заморгал, пытаясь приспособить глаза к чёрным комнатам. Он знал, в какой найдёт своего хозяина, но чего ради было гасить весь свет на пути? Обычно имелась по крайней мере масляная лампа или тусклый факел.
Жрец сделал шаг вперёд… И что-то примерно размером с кошку пробежало по его обутой в сандалию ноге.
Арихан нехарактерно для себя взвизгнул, что только добавило напряжения. Как это выглядело со стороны: высший жрец Диалона — или, вернее, Диабло — испугался чего-то столь маленького и неприметного? А ведь он служил хозяину ужаса! Арихан надеялся, что внимание Примаса было переведено в этот момент на что-то другое…
Теперь он видел достаточно как раз для того, чтобы пройти к самой сокровенной комнате. Он подумал, что, хотя он и мог бы наколдовать огонь, Примас, быть может, сохранял темноту с каким-то умыслом — неважно, с каким.
Когда Арихан добрался до двери в святилище его хозяина, она открылась сама по себе. Его встретило тусклое неземное освещение. Арихан посмотрел вниз на свои узкие ладони, которые теперь были гнилостно-зелёными.