— А Инарий — мой отец. Да, я вижу, что и это имя наполняет тебя ужасом. Ничего не имею против этого, потому что я отказался от них обоих, как и они отказались от меня. Что же до того, что я такое, то я — нефалем… Один из самых первых, вообще-то…
Открытие должно было поразить Ульдиссиана сильнее, чем получилось на самом деле, но он быстро сообразил, что это потому, что другого возможного ответа быть не могло — было до жути очевидно, кого Ратма назовёт своими потомками.
— Ты… Ты такой же, как мы…
Ратма покачал головой.
— Нет, я не такой же, как вы или любой, кто следует за вами. Я не могу этого объяснить, но то, что вы называете «даром», претерпело преобразования. У меня есть некоторые способности, которых нет у вас, точно так же как и вы владеете кое-чем, чем не владею я. Думаю, это не должно сильно удивлять меня, ведь я из самого первого поколения в Санктуарии…
— Как давно всё это было, — подумал Ульдиссиан с благоговением.
Сын Лилит кивнул, словно прочитал мысли смертного, а затем прибавил:
— Нас мало осталось, потому что, когда от первоначальных беженцев остался только мой отец, он был непреклонен в наказании тех, кто использовал свои силы. Он настаивал на том, что его идеальный мир, его Санктуарий, должен оставаться таким, каким он желает видеть его… — Ратма покачал головой. — Но как существующему вечно моему отцу следовало бы знать, что ничто не стоит на месте.
Пока довольно, — раздался голос внутри и снаружи Ульдиссиана. Он заставил себя приподняться в поисках источника… И почему-то его глаза посмотрели на звёзды наверху. В первый раз за всё время Ульдиссиан даже увидел фигуру, составленную из небесных светил. Не завершённую, но достаточную, чтобы сложилось представление об огромном, наполовину утаённом чудовище. Рептилия… Нет… Нечто большее. Оно было длинное и гибкое, как огромная змея, но голова напомнила ему о другом существе прямо из мифов…
Дракона… Да, это было похоже на какого-то змееподобного дракона…
Звёзды задвигались… И Ульдиссиану показалось, что полускрытое чудище смотрит в ответ на него.
Хотя мы бы все не хотели останавливаться на этом, ты в недостаточно хорошей форме, чтобы выдержать большее напряжение…
Ульдиссиан сглотнул, не в силах поверить своим глазам, своей голове и своему сердцу.
Что… Что ты такое?
Он — Траг’Оул, брат, — тихо пояснил Мендельн. — Родился в пору созидания, а именно когда сюда пришли ангелы и демоны, которые создали Санктуарий. Он скорее, нежели кто-либо другой, может назвать себя стражем этого мира.
Упрощённое описание, хотя и наиболее точное…
Странное дело, но представление небесного создания не поглотило полностью внимания Ульдиссиана. Слыша дракона, затем своего брата и вспоминая, как говорил Ратма… Он чувствовал, будто слышит три продолжения одного и того же существа. Ульдиссиан переводил взгляд с одного на другого, и это чувство только усиливалось.
— Мендельн, — пробормотал он. — Мендельн, я хочу уйти отсюда немедленно. Вместе с тобой, я имею в виду.
— Но мы не можем, Ульдиссиан… По крайней мере пока. Столько нужно узнать, а ещё тебе нужно восстановить силы.
Ратма встал рядом с младшим сыном Диомеда.
— Он говорит правду. Сейчас это было бы неразумно.
Ульдиссиан сглотнул. Ратма и Мендельн больше походили на братьев, чем он и его брат. Тёмные одежды, бледные лица — и почти не моргающие глаза — только усиливали жуткое впечатление.
Заставляя себя подняться на ноги невзирая на мучения своего тела, Ульдиссиан взревел:
— Мендельн! Посмотри на себя! Посмотри на него! Послушай его и это… Это существо!.. И самого себя! Они что-то делают с тобой!
Он почувствовал, как его сила пробегает по его телу, наполняя его эмоциями и мощью. Они ошиблись, его похитители. Он был в отличной форме, несмотря на их игры.
Возводя руки к своему брату, Мендельн ответил:
— Нет, Ульдиссиан! Ты не должен делать этого…
Было слишком поздно. Уверенный не только в том, что он и Мендельн пленены здесь ради достижения каких-то гнусных целей, но и в том, что его брат обращён в орудие служения нуждам дракона и Ратмы, Ульдиссиан призвал изнутри силу в чистом виде.
— Ты сказал, он слишком ослаблен, чтобы делать это! — выкрикнул Ратма, по-видимому, обращаясь к Траг’Оулу.
Он — другой! Они все будут другими! Они такие же нефалемы, как ты — человек. Они более…
Но мифическое существо не смогло продолжить. Потому что пустой мир дракона затрясся, словно гигантская рука пыталась опрокинуть его. Ульдиссиан знал, что причиной был он, но не волновался по этому поводу. Он должен был освободить себя и Мендельна из их чёрной тюрьмы…