«Всё верно, – не чувствовал под собой ног от радости Константин Нестерович, – так я и думал. В составе воды, взятой у самого дна, должны были обнаружиться какие-нибудь странности. Наличие известковых пород и примесь металла, но какого именно? Надо самому скорее проделать этот важный опыт».
Молодой человек хорошо помнил, что металлы взаимодействуют с сильными кислотами, следовательно, его находка, если это благородное золото, останется невредимой при погружении в концентрированную азотную кислоту: золото могло реагировать только на «царскую водку», то есть смесь первой с концентрированной соляной.
Между тем, ему в голову пришло колоссальное озарение, вобравшее в себя весь опыт химиков прошлого. Ведь в руках у исследователя находились образцы золота Залещинского месторождения и более раннего обнаружения. Это и маковое зёрнышко из вечерних котлет, и кусочки из отпечатка когтя в подводной пещере, и кругляшки в виде монет, – когда он совершал донную вылазку, – и, собственно, этот экземпляр, что засосало в трубку при взятии пробы воды у самого дна. Все они по-царски жаждали своей «водки».
Константин Нестерович стремглав бросился к заваленному столу, где среди прочего в картонной коробке из-под пуговиц хранились означенные предметы, но вместо них обнаружил там всего лишь несколько круглых значков из серии «Авиация и космонавтика» и сломанное ушко от английской булавки. Больше в объёмной таре не было ничего. Золото-оборотень бесследно исчезло.
Однако напряжённый следопыт не стал задавать наивных вопросов о чудодейном и весьма странном проистекании никогда не интересовавших его значков, да, тем более, из технической области: он любил изобразительное искусство и терпимо относился к вымершим праящерам мезозоя. Никоим образом нельзя было терять ни толики поискового времени, и пока у него оставалась ещё часть пробы воды со дна озера, следовало как можно скорее её прохимичить.
Константин Нестерович поставил на газовую плиту алюминиевый ковш и налил в него драгоценную порцию мутной субстанции. Начался процесс выпаривания.
Когда на донышке посудины вовсе не осталось жидкости, исследователь увидел там смешанную рыже-белую накипь. Несомненно, в этой заваристой смеси имелись и крупинки обнаруженного в баклаборатории неназванного металла. Чтобы затвердиться в их наличии, ему бы потребовался микроскоп средних размеров или хотя бы большое увеличительное стекло с тройной маркировкой, но в квартире Константина Нестеровича не водилось подобных предметов, кроме одного оптического устройства – фотоаппарата. Да и это было решение! Не задумываясь, молодой человек вывернул продолговатый фотообъектив и включил настольную лампу.
Освещение оказалось по заданным люксам, чтобы вооружённый глаз исследователя смог вскоре различить в снятой со стенок накипи жёлтые крупинки. Усердно и бережно с помощью инъекционной иглы от шприца он стал отделять эти золотые песчинки от отложившихся солей Calciumа и Magnesiumа и укладывать их на белый лист бумаги. Жёлтый тон разрывал молочное полотно чистовой бумаженции, будто ранние весенние проталины украшали собой сходящий в лучах солнца снег зимнего покрывала.
Завершив предварительную подготовку, Константин Нестерович одним качком набрал в пипетку порцию азотной кислоты и капнул её на донышко стеклянного блюдца, куда перед этим пересыпал тщательно отсортированные крупинки. Химической реакции не произошло, то есть не было взаимодействия кислоты с металлом.
«Золото! – радовался следопыт. – Золото, золото, золото!»
Эксперимент, так тонко задуманный им после столь сентиментальных свадебных воспоминаний и так кайфово завершившийся обнаружением желанного драгметалла, сполна удовлетворил пережитые мучения, страхи, угрозы и усталость. На упоительном фоне проистекающей удачи теперь были ничто все эти значковые оборотни из серии «Авиация и космонавтика» и, хотя характерного господства пресмыкающихся мезозойской эры он так же не наблюдал, в руках Константина Нестеровича всё же был важный ключ от самой могущественной на земле сокровищницы! Спору нет, что обращаться к соляной кислоте химик не стал.
Как бы в продолжение воспоминаниям о красной икре, молодой человек представил себе, как залещинское чудовище, этот вырождающийся потомок мезозойских динозавров, мечет своё потомство. Яйцеобразные икрины, преодолевая незамутнённый слой озёрной воды, плавно ложатся на дно с огромным количеством известковых масс и превращаются в прочные камешки. В золотые камешки!