Однако его шустрые пальцы автопилотом стали перелистывать страницы городского справочника, ища в нём нужный комментарий. Но Второй Мясницкой там не оказалось, и Константин Нестерович облегчённо вздохнул. Удачное завершение необычного сна на всю сюжетную глубину вполне соответствовало его пробуждённому настроению.
Дверь в библиотеку открылась, и вошла Маруся с целлофановым пакетом в руке.
– Угощайтесь, сама пекла, – по-доброму предложила девушка, протягивая ему пакет с домашними пирожками. – Сегодня у дедушки день рождения, вот, значит, всех угостить и принесла.
– День рождения, у Маркела Антоновича, – немного растерялся молодой человек, принимая угощение.
– Да.
– Тогда это событие.
– Конечно, событие, да ещё какое, ведь девяносто лет стукнуло.
– Непременно пригласите меня сегодня в гости почествовать старика, – воодушевлённо и в порыве откровенного желания предложил Константин Нестерович, – замечательного старика!
– Но вы, кажется, с ним ещё не знакомы, – ласково улыбнулась Маруся.
– Знаком, знаком, – упорно настаивал молодой человек, – и очень даже знаком, правда, заочно, – заключил он с небольшой тенью грусти.
– Ну вот, видите, я вам столько про него рассказывала, а вы даже вспомнить не сразу смогли, прозвищем обозвали.
– Чудесный у вас дед, – с некоторым оттенком раздумчивости произнёс скромный служащий, – за его доброе здоровьице, – сказал он почти тост в честь именинника, аппетитно надкусывая очередной пирожок.
В помещение одна за другой стали входить сотрудницы библиотеки. Впереди всех шествовала самая знакомая, не загримированная и добродушная Татьяна Васильевна.
– А что это вы, коллега, как молодой козлик вокруг куста резеды, скачете? – спросила старшая из женщин.
– Да вот, угостили меня сейчас пирогом с рыбой в честь девяностолетнего юбилея Марусиного деда, я откусил, а в нём…
– Косточка, зуб сломали? – взволновано спросила Люсенька.
– Конечно же, не угадали, – игриво опроверг её сослуживец. – Золото!
Все женщины в недоумении и встревоженности уставились на своего сумасшедшего сослуживца, но любопытства в каждой из них было на порядок больше.
– Золото в пироги на Руси класть не принято, – с пониманием произнесла ведающая Татьяна Васильевна, по-собачьи заглядывая в глаза странного коллеги, – ведь, признайтесь, лукавите?
– Даже в пироги с рыбой? – сделал он нарочитый нажим на названии начинки.
– Даже в пироги с рыбой, – более чем ежисто заключила она.
– Тогда, что же это такое, по-вашему? – спросил весёлый человек, протягивая вперёд зажатый кулак.
– Что, и всамделе золото в пироге попалось? – внутренний напор любопытства был столь велик, что Татьяна Васильевна нажимисто подалась всем телом вперёд, женской добротностью ущемляя личное пространство героя. – Ну-ка, покажите!
Выходя из неловкого положения, Константин Нестерович возвеселяющим взглядом обвёл присутствующих дам и очень затяжно, как бы дополнительно разжигая прирождённое женское нетерпение, стал разжимать свои пальцы.
И тут все увидели маленькое золотое обручальное колечко, лежащее на его протянутой ладони.
– Неужели рыба взаправду целое кольцо заглотала? – недоуменно спросила Люсенька.
– Проглотила и мне подарила, а я съел, да поумнел, – игриво ответил библиотечный служащий, наслаждаясь произведённым эффектом.
– Да разыгрывает он вас, – громко смеясь, сказала Маруся, – пирожки-то и вовсе не с рыбой, а с яблоками.
Над библиотекой пронёсся вздох всеобщего облегчения: враки воспринимались намного проще, чем золотая правда.
– Однако неплохо вы нас провели, коллега, – уже взяв себя в руки, сказала Татьяна Васильевна.
– Как это провёл? – не сдавался Константин Нестерович, держа в двух пальцах обручальное колечко. – Я сделал лишь первый ход в самой главной в моей жизни партии.
– Какой ещё ход, – изумилась Елена Алексеевна, – у вас такая шебутная фантазия?
– А вот, кстати, перед вами, как перед непосредственной родственницей, и прошу Марусиной руки.
– Меня-то чего спрашивать, вон у Генки моего и просите, он ей всё-таки брат, хотя и двоюродный.
– А сама-то невеста ни слухом, ни духом, – улыбнулась Татьяна Васильевна, указывая глазами на удивлённое Марусино лицо. – Девушку бы сначала спросили о руке и сердце.