На лестничной площадке между вторым и третьим этажами на корточках сидели двое в чёрных очках. Рядом без дела лежали тросточки-поводыри. Слепые играли в кости, высыпая их из пустой пивной банки прямо на пол и внимательно следя, чтобы соперник ни в коем случае не облапошил на количестве выпавших очков.
– Но они же слепые? – сорвался вопрос недоумения с губ неразборчивого на знакомства молодого человека.
– Ещё какие, – согласился старик, – но больше – жулики. Они ведь не просто так играют, а создают размеренный звук в подъезде. Если бы вы были слепым, дорогой мой сподвижник (нагон оказаться слепым, как острая пика, больно пронизал сердце), то обострённый слух подсказал бы вам немало замечательной информации в шуме бьющихся в банке костей. Это – целая книга о здоровой и вкусной пище, ибо самые невзрачные замесы жизни всегда сдабривает густой соус острых ощущений, а найденная в наваристой каше событий изюминка помогает забыть горечь неудач и солёный пот извечно изматывающей беготни.
При этих словах Константин Нестерович облегчённо вздохнул. Не надобно подвергать сомнению тот факт, что выглядит лучше – оставаться зрячим или стать заядлым гурманом?
На площадке третьего этажа без скрипа приоткрылась дверь под номером 6 (впрочем, тут и в помине не просматривалось других дверей), и в ноги прибывших посетителей, как приведение, шмыгнул проворный карлик. Он весьма почтительно отнёсся к Маркелу Антоновичу и, как давнишнему приятелю, но, видимо, стоящему несколько ниже в иерархии личностных отношений, чем сам, приветственно кивнул Константину Нестеровичу. Внешним преимуществом в издержках параметрического развития была большая голова малорослого человечка и та слаженная координация колготных движений, с которой он егозил под ногами. Однако указанное звание хитрого обязывало каждого новичка быть очень заточенным в общении с ним.
– Вас ждут, – сказал карлик, – не извольте волноваться.
Хотя волноваться и было из-за чего. Всё вокруг происходило помимо его воли, и в который уже раз за последние полчаса Константин Нестерович подумал о подстроенной против него ловушке. Но через порог ожидающей квартиры молодой человек переступил без какого-либо постороннего вмешательства, искромётно обегая её обустройство своими примерными глазами и совсем не рассчитывая повстречать здесь порядочного участкового. Один же в поле не воин.
Это была вполне стандартная однокомнатная квартирка с маленькой кухонькой и совмещенным санузлом, скорее, трафаретного атрибута домостроя времен расцвета кампании Никиты Хрущева по братскому переселению наших граждан на отдельную жилплощадь из клоповых и тараканьих подвалов и чердаков. Но, возможно, она являлась и некой частичкой оторванных от общих квадратных метров коммуналки территорией, получившей в ходе реконструкции и свой отдельный вход с лестницы. Её, мастерски переоборудованный из бывшего чуланчика (где теперь имелись современные подводы и отводы труб водоснабжения и канализации), грамотно европеизированный санузел был, несомненно, удобен для обиходных нужд и стараний своих хозяев. В металлокерамических коммуникациях текла чистая вода, унитаз шаблонно урчал при очередном сливе, а ручка на смесителе ретро крана в виде фаянсовой матрёшки в любой момент могла переключить помывочный поток в душевой шланг. По завершению вводного обзора посетитель не обнаружил внутри квартиры ни одной живой души и удивился ранее услышанному.
– Сущность его такая: хитрить, – ответил дальновидный старик на немой вопрос своего спутника. – Это – лучший из хитрецов, которых вы когда-либо могли встречать. Пойдёт вместе с нами.
– Куда?
– На Вторую Мясницкую, или вы забыли?
– С уголовниками дел не имею, – гордо произнёс Константин Нестерович.
– Обидно говорите. Он, между прочим, потомственный учёный муж, если хотите, бакалавр по-старому, и в нравственном отношении непорочен похлещи вашего, молодой человек. Вы же ведь не стали обнародовать найденного со всеми написанными расчётами?