В данный момент Вы продолжаете галлюцинировать, но вскоре всё обязательно пройдет. Вас живым и невредимым отпустят из этого плена времени, и останется лишь с грустью вспоминать о случившемся недоразумении. Обещаю в дальнейшем никоим образом не омрачать Вашего невинного желания дойти до намеченной цели и быть верным союзником на избранном пути.
Маркел Антонович, граф Томин».
По неписаным законам подпольной конспирации, как впечатлительному арестанту подсказывала его прекрасная эрудиция, полученное письмо и конверт были тут же съедены (хорошо, что на последнем к неминуемому довеску не оказалось сургучной печати). Продукт сей, правда, отдавал казеиновым клеем, немного горчил и был порядком суховат, но и не требовал лишнего обсасывания. Каждый глоток был сдобрен обильной недосытой слюной посаженного за крамолу и внутреннего протеста не вызывал. Более того другой пищи местное гостеприимство и не предполагало. Чревоугодие оказалось стати, поскольку после такого импровизированного ужина с тяжёлой, но праведной руки сурового закона, началась официальная часть пребывания Константина Нестеровича в стенах серьёзного заведения.
Ему учинили тюремный допрос с пристрастием, в результате которого молодой человек чётко уяснил, что это он попал в руки сумасшедших жандармов, а не какие-то там дымные галлюцинации делали его таковым. Несколько форменных держиморд по очереди задавали один и тот же вопрос особой государственной важности: кто царь, меняя временами тональность речи, методы телесного воздействия и неотвратно наваливая на тонкое чувственное восприятие надрывисто дышащего арестанта тяжёлый запах свежего чеснока, квашеной капусты и полное невежество в отношении жевательной резинки Orbit без сахара. Но допрашиваемый держался стоически и молча, чего бы никогда не произошло с ним натощак.
Протокольный разговор шёл с огромным трудом и получался каким-то уж смазанным, но мазали преимущественно хозяева тюремных застенков. Они, что пнём об сосну, не утруждали себя в выборе гуманных средств, по уши полагаясь на свои крепкие профессиональные руки и, явственно, на силу лужёных глоток. Общими усилиями так и не вспомнив, какая же царствующая особа возглавляет высочайший государственный престол, и систематично пройдясь, и по суммарным прикидкам вдоволь, державным кулаком по страдающим ребрам бедного узника, допрос с пристрастием отложили до утра. Рассчитывать не приходилось даже на обыкновенное чудо. Отмеченные в полученном и надёжно съеденном графском послании, галлюцинации неплохо сочетались с острыми телесными ощущениями, принося мытарствующему невольнику чести скрытые плоды классовой ненависти.
Оказавшись в тесной камере наедине с самим собой, обиженный арестант негромко заплакал, а вскоре и вовсе впал в забытье.
Глава VII
Затерянное подземелье
Пробудившись от тяжёлого сна, предстояло встык свести концы с концами. На это активно сидельца подвигала скупая окружающая обстановка. Постылая серость стен монархического правосудия не вселяла лучезарного оптимизма. Незнание высочайшего имени августейшей особы здорово расстраивало начатую игру. Константин Нестерович паче чего мог не выдержать режимных пыток, если бы таковые были применены в более изощрённом виде, и назвать первое попавшееся. Невпопад. Успокаивал только тот задел, что в школе он с громадным интересом относился к изучению истории государства российского и знал царскую семью поимённо, начиная с Михаила Фёдоровича Романова. Значит, шанец на положительный результат у молодого человека имелся.
То же, что происходящее не очередной сон с художественными картинками и не какие-то там сизодымные галюники, несчастный пленник ощущал лучше всего в правом подреберье, где безрадостно саднило от перенесённого рукоприкладства. Между тем, он по-джентельменски верил сдержанным заверениям Маркела Антоновича и усидчиво ждал дружелюбного пробуждения. Но шутить с ним, кажется, никто не собирался, и режимный распорядок неминуемо вёл жертву фрагментной конъюнктуры к очередному допросу. Нажаренная атмосфера вокруг до калёных углей угнетала своей безысходностью, и отвечать впредь приходилось наверняка.