«А вдруг появится клыкастый хищник, ядовитая змея или просто сбегутся на нежданную трапезу кровожадные людоеды», – мелкой рябью мельтешил в сознании молодого человека элемент запредельной восприимчивости, всё дальше уводя его в сторону от главного вопроса – куда он попал?
Погибать же в лоне природного благолепия Константин Нестерович наотрез не хотел. Пройдя через призму осознания своего беглого положения, без царского надзора и жесточайших каменоломен пожизненной каторги, он был готов к любым неожиданностям. К счастью, какой-то наводки на прожорливое зверье или ядовитую тварь пока не обнаруживалось. В свою же очередь, и алчные безжалостные людоеды, клацая бездольными челюстями, не выглядывали из-за каждого куста, и призывно не бил без устали их громкий барабан племенной охоты. Немного погодя, успокоившийся ночлежник уже более осознанно стал присматривать себе удобное местечко для коротания быстро наступавшей ночи. Кстати, последним фактом молодой человек был и весьма удивлён. Всего-то час прошёл с момента мученического пробуждения в тюремной камере до ощущения этого восхитительного чувства свободы, а хотелось снова богатырски спать. Он не стращаемо прилёг на мягкую траву, потревожив разномастную насекомую мелкоту, положил под уставшую голову аккуратно сложенный пиджак и перестал думать.
Вскоре вокруг всё стихло, угасли последние проблески дневного света, и ночной покой прочно сжал веки засыпающего природоведа. Затерянное подземелье, так и не конкретизированное страдальцем по месту своего взрастания, по-доброму и без каких-либо притязаний объяло заблудшего гостя.
Глава VIII
Однажды пасмурным утром
Что-то холодное и сырое проникло за откинутый ворот рубашки и неласково прилипло к шее лежащего человека. Константин Нестерович встрепенулся ото сна и открыл возмущённые глаза. Шёл нудный мелкий дождь, неприятно пронзая каждой каплей тело потревоженного одиночки. Небо опять было серым, только теперь светало. Молодой человек односложно выразил своё отношение к круговороту воды в природе и сел на траву. К этому времени на нём уже не оставалось ни единой сухой ниточки, поэтому спешить было некуда. В противовес сему он ещё и не ведал, куда нужно торопиться.
Располагаясь на мокром покрове и вплотную вникая в суть стихии дождя, как природного явления, которое, по мнению многих знатоков, смывало все следы, Константин Нестерович обратил своё досужее внимание на то, что на земле, прямо перед самым его носом, наоборот, с прибавлением небесной влаги появляются некие отпечатки. Это были на прикидку не его собственные следы, оставленные накануне, так как они не сочетались с удобным фасоном человеческой обуви, а, главное, выглядели гораздо больше и разлапистей, – примерно, раза в два-два с половиной от сорок второго размера, – и ко всему прочему на переднем выступе имеющиеся углубления явственно имели подобие загнутых когтей. И небесный водопад тоже загадывал свои загадки.
Странный след, а за ним другой, третий уходили от места пребывания промокшего мечтателя в сторону, противоположную той, откуда он пришёл вечером. Они пролегали по земле так тютелька в тютельку, по такой идеальной прямой, что казались в пригляд ненатуральными для отпечатков ног прошедшего здесь великана. Трудно было определить, углубления ли это от правой или левой ноги, да и следы ли вообще, оставленные живым созданием? Представить, что такие огромные лапы могли существовать в действительности, не позволяло даже воспалённое воображение. К тому же, как говорится, шли они след в след, не определяя величину шага и ширину своего грузного хозяина. И только их приглубое вдавливание в земляной грунт подтверждало весовые качества оного.
Спустя некоторое время, полный здоровья и жизненного оптимизма, принявший всем телом щедрое внимание дождливого утра, Константин Нестерович рывком поднялся с зелёного ложа и с интересом направился по ускользающим от него следам. Мутная жижа уже повсеместно наполнила их выемки доверху и теперь, переливая через хлипкие края, бесследно размывала непрочные контуры поверхностного рисунка. Отпечатки истаивали, как антарктический айсберг в тепле Гольфстрима. Следопыт справедливо решил, что надо несколько поспешить к тому месту, куда эти следы были направлены. Он преодолел метров двести, как вдруг дождевой занавес второпях оборвался, и перед идущим путником открылся вид совершенно сухой земли. Но и отпечатки здесь тоже исчезали, а, может быть, и существовали лишь для того, чтобы вывести человека на незамоченный рубеж? Всё это походило на шаловливые проделки какого-то экзотического лешака или кикиморы, забавно играющих с непоседливым ребёнком. Искатель приключений малеша растерялся и застыл в ошеломлённом бездействии, не отрывая своих заметливых глаз от пустующего пространства.