«Умри, сомнение, умри!» – решил молодой человек, давая воображаемое согласие на сотрудничество с этим, новым Маркелом Антоновичем, пусть пока и не графом.
Глава Х
Брошенные сокровища
Встреча двух мужчин была назначена в одиннадцать утра на углу Песчаной и Старозаводской улиц, вблизи от центрального входа в городской парк. Народ в этом месте прогуливался всегда, без особых претензий к встречным-поперечным, что создавало запутанную конспирацию и не вызывало беспричинной недоверчивости. К тому же у входа в парк не по краплёному назначались самые непритязательные свидания, и неподдельный интерес могло бы вызвать, если только огромное мексиканское сомбреро с вставленным в него букетиком засохших фиалок да два всамделишних «Кольта» XIX века по бокам ездовых брюк на приспущенном кожаном поясе. Чего нельзя было отнять у русского человека, так это способности без шутовства удивляться заморским штучкам, не обращая внимания на экстравагантность собственной нищеты. На многочисленных клумбах и в уличных скверах росло не на букет живых цветов, отчего фиалковый гербарий на головном уборе мог лишь силком отдалять от щедрости нашей души.
Начиналось недельное воскресенье, день, совершенно пригодный для поиска любых брошенных сокровищ. Во-первых, не возникало никаких проблем с уходом с работы, так как подобная не производилась вовсе. Во-вторых, одеться можно было по-простому, что не требовало строгого вида дипломатического костюма (классического фрака тем паче). И, в-третьих, не приходилось снова опасаться дурного воздействия сизого дыма, потому что концепция равенства не предполагала старых ошибок, а назначенная встреча происходила на нейтральной полосе, при лёгком дуновении свежего уличного ветерка и вдали от европеизированного санузла.
Учитывая располагающие плюсы выходного дня, молодой человек уже с вечера нисколечко не вспоминал о хлопотливой «четвертушке», одет был в тёртые облегающие джинсы и брендовую полосатую майку c рукавами, обут в синие беговые кроссовки «темповики», и полной грудью легко вдыхал такой постижимый и дорогой с детства городской воздух-мутант. Полнейший конгломерат внутреннего выхлопа многочисленных автомашин на оживлённых проспектах, щедрых даров дворовых мусоросборников и навеваемых ароматов заводских окраин, где не всегда ответственные люди спешили удалить прочь неприятные затхлости и скопления большого города, мог только терпко запершить в горле, но не отнять здравую память у мыслящего Homo.
Автомобили гудели, шуршали колёсами по асфальту, по-фирменному фыркали и ежеминутно подъезжали или отъезжали от того места, где Константин Нестерович давно находился на своём наблюдательном посту. Отдыхающих в этот момент было за глаза много, и молодой человек, первым пришедший на деловое свидание, с волнением вглядывался в лица праздно шествующих граждан, опасаясь не заметить прихода Маркела Антоновича. Меньше всего его интересовали современные проблемы быстро снующего автодизайна, периодически мигающие светофоры и сорт поедаемого детьми прохладного мороженого. Воздушная же вата после бесследного истаивания в чужих ртах и вовсе не оседала в ячейках его натренированной памяти.
Но почтенный старик прибыл вовремя, когда часы на арке двухстворчатых ворот парка показывали тик-в-тик одиннадцать. Он вышел из подъехавшего к остановке голубого троллейбуса и, подав грузной даме в соломенном канотье руку помощи при её сошествии с транспортных ступенек на землю (при этом не преминув учтиво заглянуть в благодарные женские глаза и оценив истинно французский тип головного убора), направился к ожидавшему его товарищу.
– Добрый день, – весело поздоровался Маркел Антонович с молодым человеком, – давно пребываете в надеждах по началу необъявленного и бурно не разрекламированного визита на Вторую Мясницкую улицу?
– Минут пятнадцать, – соврал будущий попутчик, скрывая своё жалкое волнение и умение долго ждать.