– Вы разочарованы, мой верный друг, – озабоченно спросил графский отпрыск.
Константин Нестерович положил одну из взятых монет обратно в сундучок и вступил в малопродуктивную полемику со старшим компаньоном, по ходу которой разводить руками было уже поздновато:
– Но это вовсе не те сокровища, которые мы должны были бы здесь найти.
– Вы в этом уверены?
– Но зачем надо было с такой тщательностью их прятать, придумывать весь этот хитроумный план с исчезновением незадачливой схемы, чтобы вот так просто потешить доверчивых потомков?
– Видите ли, уважаемый Константин Нестерович, – Маркел Антонович впервые обратился к нему по имени и отчеству, подчёркивая всю значимость текущего момента, – я обещал вам открыть ещё одну тайну, когда мы будем в шаге от удачи. Час пробил.
Надо отдать вам должное: вы умны, начитанны, мечтательны, но вам не хватает специфических знаний. Если бы вы удосужились внимательно прочитать современный словарь нумизмата, то обязательно обнаружили бы там фамилию моего отца – крупнейшего в России обладателя и систематизатора старинных русских монет.
То, что мы сейчас держим в своих руках, и есть его знаменитая коллекция, которая в своё время, пока не была бесследно утрачена для вездесущих летописцев и приверженцев вспомогательной исторической дисциплины – нумизматики, пользовалась мировым реноме. Это не просто старые русские монеты, а полное, так сказать, собрание сочинений с момента царствования Петра I и до последнего свергнутого государя. Всего около пяти тысяч разных видов, включая монеты и массового, и специальных выпусков, а также пробные, и даже новоделы, яко чеканившиеся и для отдельных губерний России, в том числе и для заграничных ныне окраин. Вот, например, взгляните на серебряную марку для Финляндии, ведь тоже в державу входила. – Маркел Антонович подбросил на ладони кусочек благородного металла в штамповой чеканке: – Не сомневайтесь, такой коллекции в частных руках на сегодня нет ни у кого. Мы с вами вдвоём обладатели этого единичного богатства, жаль только, что разделить её невместно. Она наша общая.
– И вы меня не отвергаете? – искренне усомнился Константин Нестерович.
– Отдыхай! – улыбнулся довольный старик.
Глава XII
Когда приходит удача
Смеяться со стороны намного интереснее. Всё выглядит так, будто тебя это совершенно не касается. Кто-то, споткнувшись, упал наземь и сконфуженно потирает ушибленное место, а ему наперебой кричат со стороны: «Растяпа, нашёл, где разлечься!» Кто-то в порыве тонкого наслаждения прикусил собственный язык во время публичной трапезы, а ему со стороны советуют: «Тщательное пережёвывание пищи не терпит спешки». Ну, а если кто-то не находит в означенном тайном месте брошенных сокровищ, то уж каждый не прочь побыть как бы со стороны, дескать: «Хорошо, что в мою светлую голову не могло прийти ничего подобного».
Но подобное либо приходит, либо нет. Всё зависит от нашего наступательного радения и богатых природных иллюзий, потому-то над неудачником смеются всегда другие, которые со стороны, а разочарованный герой в одиночку утирает хлипкие слюни несбывшегося благополучия и клятвенно бьётся об заклад, что всё это было не с ним. В этот казусный момент случившейся невезухи в жалком бедолаге бесследно умирает весёлый человек, и до полнёхонького выяснения деталей, породивших фатальное невезение, он остаётся закостенелым реалистом.
В тихое помещение библиотечного запасника заглянула Татьяна Васильевна и, увидев там, как на грех, заснувшего сотрудника, быстро растолкала его за безвольное плечо:
– Что это вас так сморило, Константин Нестерович. Классика требует жертв?
– Я разве спал? – спросил спросонок ошеломлённый библиотекарь, в онемевшей руке которого был замят какой-то тетрадный листок в клетку.
– Спали, – подтвердила женщина. – На часах время обеда. Девочки уже ушли, а я поделом вспомнила, что вы находитесь в запаснике. Вставайте.
– Хорошо, хорошо, но, знали бы вы, Татьяна Васильевна, какой чудесный сон я недавно видел!
– И этот листок, наверно, подвиг вас на его сюжет? – кивнула на означенный предмет всё понимающая сослуживица.
– Кажется, да.