Ко всему прочему, молодому человеку просто вменялось в обязанности быть первопроходцем, чему он неслыханно обрадовался в силу неизлечимой мечтательности. Попадая под воздействие дыма и галлюцинируя, ему поручалось подсматривать во сне приманчивые и полезные экспонаты, подобные жёлтому листку с планом графских сокровищ, и выносить ухваченную информацию на общественное обсуждение.
Задачей номер один, и тем значимее, оставался правильный подбор соответствующего дыма и его вполне умелая дозировка, чтобы суметь достичь максимально выгодного эффекта сонно-умственного труда главного провидца. Дышать приходилось полной грудью, и важно было не задохнуться от предстоящего счастья.
Совместное предприятие сохранило своё прежнее название: «Общество слепых жуликов и хитрого карлика». Среди даровитых членов тайного общества не было только покойного графа Томина, который остался почётным посмертным его ветераном, и ещё неизвестного человека, о котором никто на тот момент почему-то не счёл нужным проинформировать Константина Нестеровича. Но этот кто-то, или, проще говоря, работник невидимого фронта, нёс, как догадывался наш герой, основную секретную функцию и предназначался для неотложного внедрения в самых горячих точках развития ситуации. Сказано о нём было лишь коротко: «Его ошибка исключена».
В то же время, умело обведённый вокруг пальца, незадачливый мечтатель даже не заметил, как его лишили первой сокровищной находки: коллекции старинных монет, на часть которой он был вправе рассчитывать хотя бы потому, что вторая половина владения совместным имуществом бесследно улетучилась. Гарантий же на возврат Маруси, хоть сколько-нибудь малых, не давал даже сам Веденеев.
Впереди сплочённых компаньонов ждали новые сокровища, добытые чисто мужскими заботами, и связывать их с именем хотя бы одной из женщин казалось фактом несколько предрассудительным.
Между тем, остепенившийся Константин Нестерович не сомневался, что над ним уже притягательно действует очередной дым химика-карлика (ни тот ли, что из трубки), отчего свои логические выкладки и жизненно-важные выводы по этому поводу он на время оставил за кадром. Многие действия окружающих молодой человек не мог никак связать воедино, да, собственно говоря, особо и не старался этого делать. Помалу смутные образы Маруси, Веденеева, Маркела Антоновича стали расплываться в его рассеянном сознании и вскоре ровным счётом ничего не значили для резво стартовавшего к мечте скакуна.
После коллективного распределения трудовых обязанностей и утверждения почётных званий, недремлющими компаньонами был задуман грандиозный план. Мечтательным мыслям Константина Нестеровича надлежало перенестись в пространстве и времени и, заглянув на несколько веков назад, поразведать тамошние условия захоронения каких-либо бесхозных сокровищ. Называть их в очередной раз кладом не решились, но не сомневались, что это будут тайные подземные вложения, произведённые группой товарищей или частным лицом без оговоренной лицензии на возврат.
В данном деле предусматривалось проявлять высокую аккуратность, так как, уверовав в своё, не имеющее себе равных, милосердие, представители минувших лет могли бы предать земле не всегда стоящие материальные ценности, но и вещи духовные. Извлекать же всякие там бумажные и тряпичные реликты на свет божий через столько времени хранения в условиях без соответствующего температурно-влажностного режима чаще не имело никакого резона в виду их значительной изношенности и порчи. Поэтому работать в прошлых веках предстояло с головой и очень серьёзно.
Сообщники долго не могли остановиться на ключевом предмете своего поиска. В основном поступило три предложения: найти сокровища Чингисхана (отправная точка – XIII век), как весьма наваристые и очень дорогие, или всепозволительно порыться в богатствах империи древних инков (до момента угасания в XVI веке), не гнушаясь археологическими останками ушедшей цивилизации, ну и, наконец, потревожить памятью отечественного героя Степана Разина с его безвестно и незримо утопленными драгоценностями на просторах казачьего Поволжья (вторая половина XVII века). Другие предложения не вносились и не рассматривались из-за малой бюджетной значимости или без гарантии на успех.