Я не любил скандалов и решил уйти из «Корсо». По дороге в редакцию я думал зайти в «Капшу» и там позавтракать. Но, заглянув в окно, я понял, что и в «Капше» царит такое же возбуждение, как в «Корсо», что я встречу там других коллег, которые, вероятно, тоже накинутся на меня с упреками. Пришлось обойтись без завтрака.
В редакции меня поджидали репортеры с хмурыми и кислыми лицами. Кажется, они даже не ответили на мое приветствие. Все мои сотрудники сидели в одной комнате, пили кофе и просматривали утренние газеты, в которых сообщалось одно и то же: сегодня будет сформировано новое правительство под руководством Иона Михалаке.
Вскоре репортеры разошлись, и я остался в редакции один. Я послал рассыльного в ближайшее кафе с просьбой принести мне стакан чаю и булочку. Чай оказался холодным, а булочка твердой как камень. Я подумал: «Вполне подходящий завтрак для журналиста, который выставил себя на всеобщее посмешище». Зазвонил телефон, но я не снял трубку и занялся перелистыванием старых иллюстрированных журналов.
Так я сидел в редакции в полном одиночестве довольно долго. Нет ничего на свете омерзительней, чем ожидание. Однако стрелки моих часов медленно, но неотвратимо приближались к полудню. Никто из моих репортеров в редакцию не возвращался. Никаких известий… Наконец в три часа дня вернулись двое, но и они не знали ничего нового.
Надо было садиться за работу и писать очередную передовицу. Завтра тоже будет день, и, что бы ни случилось, газета должна выйти вовремя. В шесть часов я наконец сел за стол и решил написать передовую на международную тему. Вдруг на столе зазвонил телефон.
— Можно поговорить с репортером, господином Раулом Пэрушем? — спросил мужской голос.
В редакции был репортер с таким именем. Я знал, что у него обширные связи в политическом мире столицы, причем с людьми из самых разных партий. И я ответил:
— К сожалению, господин Раул Пэруш не может подойти к телефону — его нет в редакции.
— А вы не знаете, где бы я мог его найти?
— Понятия не имею. Позвоните после восьми часов вечера.
Минут через пять снова зазвонил телефон, и я услышал тот же вопрос:
— Можно поговорить с господином Раулом Пэрушем?
— Я, кажется, вам уже говорил, что его нет в редакции. Звоните после восьми…
Я принялся за свою статью, но не прошло и четверти часа, как позвонил тот же человек — я узнал его по голосу — и снова стал приставать ко мне с вопросом, где можно найти Раула Пэруша. Потеряв терпение, я обругал назойливого незнакомца и повесил трубку.
Не успел я закончить статью, как в комнату влетел сам Раул Пэруш. Это был красивый малый, имевший большой успех у женщин. Я заметил какой-то необычный блеск в его миндалевидных глазах.
— Знаете, кого вы обругали по телефону? — спросил он с места в карьер.
— Одного нахала, который требовал, чтобы я достал тебя из-под земли…
— Вы попали пальцем в небо, господин директор. Этот нахал был не кто иной, как господин Миссиану.
— Ну и что же? Я никогда с ним не разговаривал по телефону и не обязан узнавать его голос. Пусть не нахальничает.
Репортер, однако, продолжал твердить свое:
— А все-таки знаете ли вы, кого обругали?
— Теперь знаю. Ты мне уже сказал: господина Миссиану.
— Да, но знаете ли вы, какую должность занимает теперь господин Миссиану?
— Нет. Не знаю.
— Так вот, сообщаю вам, что час тому назад господин Дику Миссиану был приведен к присяге в королевском дворце в качестве помощника министра внутренних дел в новом правительстве Гоги-Кузы. При этом вам не мешает узнать, что именно ему, господину Дику Миссиану, поручена цензура печати. Зачитать вам список нового правительства?
— Послушаем…
— Это официальный список, — торжественно подчеркнул Раул Пэруш. — Я всегда поставляю редакции самые верные сведения. Проверенные на все сто процентов. Я не караджалевский репортер Каракуди, так что можете не сомневаться…
Он сделал паузу, чтобы насладиться эффектом своего сообщения, потом продолжил:
— Вы знаете, почему так упорно разыскивал меня господин Дику Миссиану? Он хотел еще до принесения присяги вручить мне список нового кабинета, чтобы я передал его лично вам. Когда-то вы обругали господина Миссиану в газете, но он полагает, что пора забыть прошлое.
— А где он тебя все-таки нашел, господин Дику Миссиану?
— У Аллы Башкир. Он догадался позвонить маникюрше Алле Башкир. Она обслуживает нас обоих, мадемуазель Алла Башкир.