— Ладно, сеньор Алонсо, не стоит расстраиваться. Надо терпеть. Война ведь тоже когда-нибудь да кончится.
— Вот этого-то я и жду с нетерпением. Как только война кончится, сразу смотаюсь отсюда подальше. Мое место не в Румынии. Вы еще обо мне услышите. Такой человек, как я, должен работать на международной арене…
Он снова пригорюнился и замолчал. Я тоже молчал. Потом он продолжал уже другим тоном:
— Когда я стану человеком, я и вас вызову к себе. Вам тоже перепадет кое-что из моего кармана. Из того огромного состояния, которое я составлю себе за рекордно короткий срок. Вот увидите…
Мечты, подумал я. Абсурдные мечты… Но разве в мире существуют мечты, которые хоть в какой-то степени не были бы абсурдными?
Вот уже два года, как закончилась война, а сеньор Алонсо так и не попал ни в Лондон, ни в Нью-Йорк. Он попал в Телиу. И я смотрел, как он, наклонившись, что-то шепчет на ухо человеку, который некогда был министром… Человеку, известному под именем боярина Пьера Цепою из Плоешти… Мне вдруг показалось, что сеньор Алонсо — призрак. Что это один из тех призраков, которые настигли меня здесь, в Телиу. На каждом шагу меня здесь преследуют призраки тягостного прошлого…
Площадка для танцев опустела. Танцующие вернулись за свои столики. То здесь, то там хлопали пробки от шампанского. Аккордеонист, опустив голову, медленно перебирал клавиши и что-то напевал. Ему вторила певица с длинным носом. Я прислушался.
Adorables mensonges!.. Прелестные выдумки!.. Боярин Цепою вовсе не был боярином, и его настоящее имя не имело ничего общего с французским именем Пьер. Цепою был сыном шорника из Плоешти. С юных лет он решил выбиться в люди. Он был не лишен способностей, и ему удалось закончить гимназию, а позднее и Политехнический институт. Он стал инженером. Поскольку его родной город Плоешти был городом нефти, он стал инженером-нефтяником. После окончания института он поступил на службу в англо-американскую нефтяную компанию, занимавшуюся добычей румынской нефти.
Итак, он сделал первый шаг: получил диплом инженера и службу. Но это было не так уж много. В стране и без него хватало людей с дипломами. Цепою мечтал о блестящей карьере. Он обладал недюжинной энергией, но для карьеры одной энергии мало. Для карьеры нужны были деньги, много денег. Где их взять?
У него была довольно приятная внешность: высокий и стройный молодой человек с интеллигентным лицом. Очки придавали ему даже некоторую импозантность… Цепою быстро понял, что у него есть один-единственный шанс: жениться на богатой. Только выгодная женитьба может помочь ему осуществить свои мечты. Любовь? О ней Цепою не думал. Это чувство для простаков, для тех, кто всю жизнь будет влачить жалкое существование.
У поколения, к которому принадлежал Цепою и которое вступало в жизнь после первой мировой войны, был свой девиз: «Дорогу молодым!» Появились даже студенческие организации, где молодые люди разрабатывали планы, как вырвать у стариков ведущие посты. Чтобы привлечь к себе внимание, эти студенты устраивали шумные манифестации с битьем стекол в магазинах и нападением на прохожих. Молодого Цепою пытались вовлечь в такую организацию под названием «Поколение 22-го года». Но он отказался. Он твердо придерживался мнения, что лучше быть с теми, у кого в руках деньги, власть и полиция, нежели с теми, кого эта полиция преследует. Коммунистов Цепою ненавидел, а студентов-фашистов презирал. Он восхищался семейством Братиану, кланом Братиану, который держал в руках почти всю страну. Вот это настоящие политики! У них и деньги и власть. И рука тяжелая. Поэтому они и управляют страной восемьдесят лет подряд. Значит, его место там, в национал-либеральной партии. Но прежде чем записаться в эту партию, нужно разбогатеть. А для этого у него только один путь: выгодная женитьба. Надо искать богатую невесту… Цепою искал. И в конце концов нашел…
В те годы на улицах Бухареста можно было часто видеть рекламные щиты: «Пейте вина Бертинссона!» Бертинссон был французом, он поселился в Румынии еще в юные годы и стал со временем крупнейшим румынским виноделом. Фирма «Бертинссон», ее вина и шампанское славились даже за границей.
У Бертинссона была дочь — мадемуазель Бертинссон. В делах французу везло, однако с дочкой ему не посчастливилось: это была уродливая косоглазая карлица с огромной головой. Но для Цепою ее внешность не имела никакого значения.