Она улыбнулась обоим мужчинам дрожащей улыбкой, потом' вытерла щеки и пошла к двери в дальнем конце комнаты. Крик на короткое время стал громче, а потом, когда дверь закрылась, сразу затих. Адриан продолжал смотреть на закрывшуюся дверь, больше не чувствуя необходимости скрывать терзавшие его гнев и мрачные мысли.
– Кем он, черт возьми, возомнил себя, что позволяет себе играть жизнями людей?
Рори тихо подошел к Адриану, подал ему наполненный бокал и предложил тост, криво усмехнувшись:
– За отца. За желание иметь твердость сказать ему, кем я считаю его в эту минуту. За понимание даже после твоего годичного отсутствия этого выражения у тебя в глазах. Мне грустно его видеть. Было бы хорошо, если бы ты побыл здесь немного.
– Хорошо для кого? И ради Бога, перестань пить! Я не шутил, когда сказал, что мне нужны твои мозги.
Рори взглянул на свой бокал и, чуть помедлив, отставил в сторону.
– Дебора задала хороший вопрос: куда отправилась Кортни? У нее есть какие-нибудь знакомые в Норфолке?
– Не нужно долго ломать голову, чтобы получить ответ. У нее здесь никого нет. Я не знаю, куда она пошла. Она убежала. Она постарается затеряться скорее всего среди толпы на берегу, где будет чувствовать себя в безопасности. У нее мало денег – если вообще есть, – поэтому она ограничится дешевыми тавернами или наемными комнатами. Но первое, что она сделает, – это разыщет поверенного.
– Вот так сразу?
– Совсем по другой причине, – покачал головой Адриан. – Но она должна найти его, прежде чем заняться чем-то другим. Проклятие, как же его имя? Если она его найдет, он отведет ее к ее отцу или, хуже того, к Гаррету Шо. В этом случае она уж точно покойница. – Размышляя вслух, Адриан расхаживал по комнате и не замечал все возраставшего удивления на лице брата.
– Покойница! Адриан, ты несешь околесицу!
– Это длинная история, братишка, из которой, я бы сказал, выпало слишком много кусков. Если бы она осталась... дождалась, пока я смог бы ей все объяснить! Бог знает, в каком направлении сейчас работают ее мысли. Она наверняка обижена, рассержена, нет, не рассержена – разъярена! Она начнет вспоминать все вопросы, которые я задавал, и будет неверно истолковывать их. Она будет думать, что я использовал ее – использовал, чтобы добраться до Фарроу... – Адриан перестал ходить, и его лицо окаменело. – И если она найдет Фарроу раньше меня... – У него на щеке задрожал мускул, и он посмотрел на Рори.
– Ты говоришь так, словно разыскиваешь опасного преступника, а не собственную жену. Как далеко она может уйти одна в чужом городе? Как долго она может прятаться?
– Ты будешь удивлен, если узнаешь, на что она способна. И если бы Кортни Фарроу оказалась наедине с самыми отъявленными преступниками, каких можно найти в Норфолке, – я бы посочувствовал преступникам.
– Думаю, тебе лучше начать с самого начала и рассказать мне всю историю независимо от того, выпали из нее какие-то куски или нет. – Прищурившись, Рори смотрел на брата.
– Нет времени... – начал Адриан, но Рори остановил его на полпути к двери.
– Нельзя бежать без всякого плана, даже не представляя, откуда начинать поиски.
– Поверенный...
– Чье имя ты не можешь вспомнить?
– Я найду его, даже если мне придется переворошить все конторы барристеров в городе.
– В воскресенье? Вспомни, магазины и конторы закрыты. Каким бы срочным ни было твое дело, тебе некуда спешить. Ты должен ждать до завтра... и она тоже. Посмотри, уже стемнело. Сегодня вечером никто никого не будет искать – ни ты, ни она.
– Ладно, все равно я не собираюсь сидеть здесь и ничего не делать, – огрызнулся Адриан.
– Нет, разумеется, нет. Ты собираешься сесть и рассказать мне все. А потом мы решим, что делать дальше. Между прочим, тебе нужны не только мои мозги, тебе, очевидно, нужна и моя помощь.
– Помощь нужна Кортни, маленькой глупышке, хотя она никогда в этом не признается.
– В таком случае вы, по-видимому, отличная пара, – засмеялся Рори и добавил: – А теперь, брат, садись. Ты должен рассказать мне о себе больше, чем когда-либо прежде. И возможно, напиться сильнее, чем напивался когда-либо прежде, если мне нужно говорить об этом.
Адриан все еще колебался, и Рори, проявив инициативу, сел на диван и поставил рядом бутылку бурбона.
– Можешь начать с того нелепого военного суда, о котором никто, похоже, ничего не знает и никто – включая самого Э.Б. – не может ничего ни у кого узнать.
Подойдя к окну, Адриан смотрел в сгущающуюся темноту, не переставая задавать себе вопрос: «Где же ты, Кортни?» – а потом повернулся к брату и начал свой рассказ.
Кортни стояла на пороге неосвещенной комнаты отеля, ожидая, когда ее глаза привыкнут к темноте. Дики вынырнул из-за ее спины, и она, увидев, куда он направился, быстро закрыла за собой дверь. Мэтью Рутгер лежал распростертым на кровати, его руки свешивались вниз, голова была повернута набок, рот открыт, и вытекавшая слюна образовала на постельном белье темное мокрое пятно. Сначала Кортни подумала, что он тяжело болен, но, подойдя ближе, уловила запах пота и дешевого виски.
– Боже мой, что случилось? – С трудом вынося этот запах, она пересекла комнату и широко распахнула окно.
– Доктор такой уже три дня, мисс. Не перестает пить, не разговаривает, не встает с кровати.
– Это я вижу, но почему? В чем тут причина?
– Не знаю, мисс. Он не хотел говорить со мной, он просто посылал меня за виски.
– Да, это нужно немедленно прекратить, – сердито сказала Кортни и расстегнула накидку. Сморщив нос, она подошла к кровати и увидела наполненный почти до краев ночной горшок. – Дики...
– Да, мисс, я унесу, – ответил мальчик. Быстро схватив отвратительную посудину, он понес ее к двери и оглянулся, услышав свое имя.
– Кофе, – удалось произнести Кортни, несмотря на внезапный приступ тошноты, перевернувший ее желудок. – Крепкий и горячий. И закажи ванну, если у них здесь есть такая штука.
– Да, мисс. – Он взглянул на доктора. – С ним все будет в порядке?
– Если мы сможем все это перенести, то и он тоже сможет, – объявила она, пнув ногой кучу грязного белья.
Некоторое время она постояла над Мэтью, чтобы убедиться, что он еще дышит, а затем принялась снимать с него грязную рубашку, бриджи и носки. К тому времени, когда вернулся Дики, она догола раздела Мэтта и связала его одежду и постельное белье в большой узел.
– Узнай, есть ли в отеле прачечная. Если нет, выброси эти вещи, мы потом купим ему новые. Ванну приготовят?
– Да, мисс. Клерк сказал, минут через десять.
– Хорошо. Помоги мне посадить его, и мы попробуем влить в него немного кофе. Ты попросил заварить покрепче?
– Пахнет крепким. – Дики скривился, налив в чашку густую черную жидкость.
– Доктор Рутгер? Доктор Рутгер... Мэтью, вы меня слышите?
– А-а? – Голова Мэтта перекатилась, его шея, казалось, утратила силу держать ее. – Я не виню вас. Совсем не виню вас...
Прикусив губу, Кортни хмуро смотрела, как голова Мэтта пьяно раскачивалась из стороны в сторону. Он продолжал тихо бубнить, иногда его забытье нарушалось грубыми высказываниями.
– Мэтью, это я, Кортни. Выпейте это ради меня. Это кофе. От него вы почувствуете себя лучше.
– Не хочу чувствовать себя лучше. Не хочу вообще ничего чувствовать.
Он начал падать на спину, выскальзывая из рук Дики, и Кортни наклонилась, чтобы поддержать его. Мэтт резко вскинул голову, так что она оказалась у груди Кортни, и большие затуманенные глаза наконец открылись.
– Хороша, – пробормотал Мэтью в ее левую грудь.
– Доктор Рутгер! – нетерпеливо окликнула его Кортни. – Это я, Кортни. Корт! Вы меня слышите?
– Не нужно кричать, – проворчал он и закатил глаза с красными прожилками. – Корт? Корт, это вы?
– Да, да, Мэтью, это я. Ради Бога, что вы с собой сделали?
– Напился, – невнятно произнес он.
– Почему? Почему вы пили? Что случилось?
– Кортни? – Его рука приподнялась и отыскала ее руку. – Почему она это сделала? Зачем она вышла за него замуж? Она его не любит. Она любит меня. Я знаю, она любит меня.
Кортни беспомощно покачала головой. Она смутно помнила, как он говорил о женщине, пока они ожидали «Аргус», но сейчас ей казалось, что это было несколько жизней назад.