В Кронштадте мы после недолгой беседы и знакомства с местным активом посетили заветный склад. Мастеровые долго ходили среди пушек, расспрашивали в каких количествах наличествует тот или иной вариант, каково состояние стволов и как отзываются канониры о той или иной модели. Большую часть их профессиональных диспутов я вообще не понял, уж больно часто попадались незнакомые мне термины в этой эпохе. В конце концов, мастеровые и моряки сошлись в своих мнениях и я записав их выводы, перешел на вопрос доставки. Флотские брались доставить грузы в город, благо практически все заводы имели выходы к системе каналов и активно их использовали. Так же они щедро согласились подкинуть тонкой брони, профиля и заклепок тем, у кого их не было. Договорились, когда, что и в каком количестве доставят каждому участвующему заводу. В конце главный из моряков, представившийся Толей, поднял неожиданный для меня вопрос.
- А что, товарищ Волков, стрелять-то из этих пушек ваши заводские умеют? А то можем и канониров прислать.
- а не будут морячки кочевряжится перед рабочими? - насторожился я.
- Да не, не будут. Засиделись ребята на стоянке, дела хотят.
- Так ведь у нас дело скучное - самим учиться и других учить. Да и дисциплина у нас, вольницы не будет.
- Не понравится - сбегут, а пока не сбегут, глядишь чему и научат работяг. - отмахнулся Толя.
- Э нет, товарищ Толя, нам бегуны не нужны. Если в дружину, то в дружину, а погулять это к девкам в веселый дом.
- Серьезные вы ребята - протянул Толя - а пойдем, сам с братвой поговоришь.
- А пойдем - махнул я рукой. Канониры и правда были нужны, но заражать ополчение разгульной флотской вольницей и дешевыми понтами не хотелось. Моряки по большей части анархистами были и понимали анархизм по-своему. Насмотрелся я на них в первый день восстания. Так что принимать их в дело надо, но на своих условиях.
Куда нас привел Толя с товарищами я так и не понял, темно было да и шли какими-то подворотнями. На вид кабак как кабак, только набит исключительно матросами.
- Здорово, братва! - громогласно поприветствовал народ Толя - Вот приехали к нам представители революционного пролетариата из Петрограда знакомится. Прошу любить и жаловать.
- А что, я эту пролетарочку полюблю со всем удовольствием. - обрадовался пьяный в дымину матрос, хлопая Елену по заду. И тут же слетел с лавки от мощной оплеухи. Надо же, а с виду и не скажешь, что у нее рука такая тяжелая.
- Ну что Васек, как удовольствие от пролетарки? - спросил Толя кавалера, трясущего на полу головой под всеобщий смех.
- А ничего так, душевно - ухмыльнулся тот - аж протрезвел.
Зал опять тряхнуло мощным взрывом смеха. Со всех сторон посыпались шутки и советы. Толя постоял, глядя на людей с ироничной улыбкой, а когда шутники подвыдохлись поднял руку и резко оборвал веселье суровым рыком.
- Тихо, братва! Повеселились и будет. Товарищи по делу прибыли. Зубы потом скалить будем.
А Толя в авторитете, сразу народ подобрался. Говорили мы долго, обсудили и дисциплину и цель создания ополчения. Говорили о политике и о запланированной работе. Договорились о наборе канониров и сигнальщиков, о порядке подчинения и взаимодействия. Помню, еще подумал, что ополчение может стать своим и для солдат и для рабочих и для матросов, сплавляя их в единую товарищескую среду. Потом налаживали связи, просто общаясь по душам за одним столом, потом отмечали отречение Николая, потом пили за товарищество, потом боролись на руках с Толиком, вроде, что-то ему про маузер свой рассказывал, а потом только отдельные картинки и темнота.
Проснулся я жестокой головной болью от радостного завывания за окном.
- Хотел буржуй пройти мимо, но это было не просто.
Мама - анархия, папа - стакан портвейна!
Припев почему-то орали после каждой строчки, понравился, наверное.
- Твою ма-а-ать, я что вчера еще и пел что ли? - простонал я в пространство.
- И пел и на гитаре играл - ответило пространство голосом Елены.
- Я же не умею на гитаре. - удивился я, изо всех сил сосредотачивая взгляд.
- Ну это-то я заметила.
Елена стояла у двери со стаканом чего-то мутного в руке. Бодрая, свежая, а главное одетая. Это хорошо, а то как голос ее услышал, сразу подозрения прокрались в сознание.
- Держи, герой.
Елена протянула мне стакан. Глотнул на пробу разок - рассол! То, что надо! Я жадно забулькал спасительной влагой.
- Что вчера было-то, а то не все помню. - опасливо спросил я в ожидании самого худшего.
- Да нормально все было, лишнего не наговорил, перед народом не позорился. Ушел сам твердой походкой. Ты уже здесь рухнул. - Елена иронично улыбаясь наблюдала за моими страданиями - Стакан-то отдай, командир, а то сидишь с ним как царь со скипетром.
- Ой, спасибо Елена Владимировна. - протянул я ей стакан.
- Да ладно уж, вчера на ты перешли. Леной зови.
- А-а-а...
- Не было ничего - отрезала она - Ты себя прилично вел, не посягал и не намекал даже и другим не позволял.
- фу-у-у, отлично! Как там обстановка?
- Все хорошо, с моряками у нас теперь полное взаимопонимание и уважение. Даже в установке пушек помочь обещали. Умеешь ты с людьми договариваться, я бы не смогла с них столько всего выжать.
- Ну и славно. Пора делами заниматься. Сколько сейчас времени?
Лена молча показала мне мои часы. День был в разгаре, дел было полно.
Первым делом мы поехали на Петроградку. Точнее на собрание тамошней большевицкой ячейки, где решался очень важный для меня вопрос. Дело в том, что я подал заявление о вступлении в партию. Конечно, проще было вступить в РСДРП у каких-нибудь межрайонцев или меньшевиков, а потом просто примкнуть к большевикам и я бы считался ими вполне своим. Я даже одно время думал так и сделать, но по здравому размышлению пришел к выводу, что определяться политически надо сразу точно. Глупо было, конечно, напиваться перед таким важным мероприятием, но что уж теперь после драки кулаками махать, тем более, что не пьянства ради, а общего дела для.
Прибыли мы вовремя, что уже было хорошо. Лена в собрании не участвовала, так ни к большевикам, ни к Петрогадской Стороне отношения не имела, но присутствовать ей разрешили. Кроме нее приглашенным гостем из ячейки Нарвской Стороны присутствовал Сыпченко. После революции строгость конспирации несколько спала, к тому же формально межрайонцы и большевики были все еще однопартийцами да и знали ветераны подполья друг друга прекрасно. Клим предпочел остаться в коридоре.
Первым слово взял председатель. Имени я его не знал, партийной клички тоже да и вообще видел в первый раз.
- Ну чтож, товарищи, начнем. - степенно начал он, встав - Товарища Волкова мы все знаем и в деле видели. Знаем, что человек он решительный, за короткий срок сделавший для революции довольно много и сейчас делает большое дело. Так что товарищем его я называю без всяких сомнений. Однако, человек он новый и много о нем мы не знаем. Главное же чего мы не знаем, так это знает ли сам товарищ Волков в какую партию он хочет вступить. Товарищ Волков, вы сказали, что хотите вступить в партию именно к большевикам, а почему из всех революционных партий вы выбрали именно нас. Вы знакомы с политической платформой большевиков? Каковы ваши собственные взгляды на нынешнюю Россию и какой бы вы хотели ее видеть в будущем?
Хитер товарищ, с подвохом вопрос задал. Я встал и секунду подумав начал отвечать.
- С политической платформой вашей меня ознакомил товарищ Фридман. Большевиков я выбрал из следующих соображений. Это партия нацеленная на результат, а не на борьбу вообще. У вас есть четкое понимание, что делать после революции. У вас есть дисциплина без которой ничего работающего не создашь. У вас есть внимание к мнению народа и четкое понимания его интересов и чаяний. При этом большевики не впадают в благостную мечтательность о мире всеобщего счастья, а трезво смотрят на мир, видя и необходимость серьезной разъяснительной работы и неизбежность конфликтов интересов разных социальных групп. Ну это по техническим характеристикам партии. Теперь по идеологии. Мою позицию по ряду вопросов вы могли увидеть в статьях которые я писал в соавторстве с товарищами Кромковым и Еленой Владимировной.